"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

Его благодарность у нас останется, абсолютно ни за что выраженная. Нет
ничего хуже. Благодарность, видимо, вообще единственное, чего нельзя
вернуть.

Питание мы могли себе позволить какое угодно. Девушки сначала носили
нам бутерброды с икрой разных цветов, потом бабка Арина умудрилась где-то
купить дюжину пакетиков черепахового супа. Он нам понравился так, что мы
выписали из Австралии самых дорогих черепах живьем. Из французской
поваренной книги, со словарем в руках, перевели рецепт их приготовления и
стали объедаться черепаховым супом, он нам не надоедал.
Кто-то из великих философов, может, даже сам Карл Маркс, писал, что,
как только у человека появляются деньги, первое, что он себе на них
позволяет,- это аристократические привычки. Первые ласточки этих привычек у
нас появились в виде черепахового супа, без него мы уже не завтракали, не
обедали и не ужинали.
А черепах держали прямо в цехе. Разбросали по полу ихнюю еду, и они
стали среди нас ползать. То одну, то другую - прямо живьем - отправляли в
суп. Думали, через месяц-полтора придется заказывать новую партию, но тут
бабка Арина как-то сказала: "Их стало больше, чем было".
Опираясь на науку, мы ей возразили: "Закон сохранения веществ таких
фокусов не позволяет. Число черепах должно уменьшаться в соответствии с
нашим их поеданием".
Бабка Арина ответила: "Удивительно, что вам, уже кое-где седоватым, до
сих пор доступна только научная логика. Неужели вы не замечали, что они,
повеселев на хороших харчах, только то и делают, что вокруг нас трахаются,
причем новорожденные растут раз в сто быстрей, чем на воле, видно, в цехе у
нас особая атмосфера или радиация, хотя дело может быть только в одном
сытном питании".

Глянув окрест, мы прямо ахнули: действительно, все черепахи друг на
друге сидят и панцирями ударяются с такой страстью, что в цехе грохот
стоит,- мы думали, он производственный. Эта черепашья сексуальность так нас
потрясла, что мы сказали бабке
Арине: "Не смей больше бросать их в суп живыми, сначала безболезненно
умерщвляй". Бабка Арина возразила: мол, черепахи такие слаборазвитые
существа, что своих мучений в кипятке не осознают.
Тут у нас возник серьезный философский диспут, мы даже временно бросили
работу. Некоторые соглашались с бабкой Ариной и на возражение: "Глядите, с
каким наслаждением они занимаются любовью, им это дело нравится, они его
осознают" отвечали: "Чтоб осознавать что-либо, надо иметь мозгов граммов
хоть сто пятьдесят, а у них даже и на кончик ножа не наберется. У нас, у
людей, мозгов почти по полтора кило на каждого, оттого мы так глубоко
ощущаем и радость, и горе. А они - их хоть жарь живьем, хоть пеки -
мучаются, а того не ощущают".
Нам такая диспозиция не нравилась, а им не нравилась наша, и мы бы
проспорили вообще весь день, если бы умница Вяземский не сказал: "Где-то
мною очень давно читано, что когда мучается существо, которое способно свои
мучения осознавать, то оно мучается, и дело с концом. А когда мучается тот,
кто осознать не может,- зародыш, которого выскребают, та же черепаха, когда
ее живьем варят, то осознавать их муки вынужден Бог, он вместо них мучается,