"Владимир Краковский. Один над нами рок " - читать интересную книгу автора

нечаянно отломилась деталька, никого, кажется, ни в Европе, ни в Америке не
задавившая. Из Азии с
Африкой тоже вроде бы тревожных сигналов, слава Богу, нет.
Дальше говорилось, что наше правительство такому исходу очень радо,-
пусть деталька и жутко дорогая, так как целиком состоит из двух таких
редчайших металлов, как гадолиний и орихалк, которым золото с платиной не
годятся в подметки, но у нас в стране такой менталитет, что главное - все ж
люди, и раз они все целы, то большей радости нет. Это в других странах
менталитет такой, что люди буквально гибнут за металл, и все, что не
металл,- им до лампочки, а у нас, когда деталька отвалилась и стала падать
неизвестно куда, потому что сильно вертелась, а тут, как на грех, еще и
Земля вертится,- словом, в Центре полетов все бухнулись на колени и стали
молить Бога, чтоб он отвалившуюся детальку мимо людей пронес, чтоб никому не
на голову. А то, что она из драгоценных металлов,- плевать, лишь бы все живы
были, хотя, конечно, кто видел, куда она упала, должен немедленно сообщить
по такому-то телефону, а не сообщит - будет иметь от структур,
специализирующихся на неприятностях, такие неприятности, что, если в детстве
имел хоть раз понос, пожалеет, что тогда от него не умер...
Мы тотчас же собрались для голосования: звонить по указанному телефону
или не звонить? Все единодушно проголосовали: этого не делать. "Раз Бог из
всех просторов Европы, Азии, Америки и
Африки выбрал площадку перед нашим цехом,- сказал умница
Вяземский,- то что-то он этим хотел сказать? Или не хотел? Я уверен,
что хотел. Он хотел сказать: это вам. Подарки передаривать нельзя. Если мы
отдадим гайку правительству,
Вседержитель на нас обидится".
Единственный, кто слегка возразил общему мнению, был Дантес. Он
высказался в том духе, что если гайку отдадим, то родина будет нам
благодарна, а благодарность родины - это не хухры-мухры, это приятно.
Слова Дантеса никому не понравились, послышались возгласы и реплики в
том духе, что с чего это вдруг он так расхлопотался за
Россию, когда его предки вообще французы? Правильно, мол, Ленин
Владимир Ильич говорил, что особенно пересаливают по части любви к
нашей стране обрусевшие инородцы. "Мы, конечно, интернационалисты,- было
сказано Дантесу,- но все ж не потерпим, чтоб выходец из Франции выставлялся
боhльшим патриотом, чем коренное население".
"Какой я вам выходец! - закричал Дантес.- Я тоже здесь испокон веку. И
отец мой испокон! И деды с прадедами! Конечно, если говорить об отдаленном
предке, то да, он приехал из Италии, но ведь у всех кто-нибудь откуда-нибудь
приехал. Таких, кто тыщу лет не отрывал от места задницу, в мире нет!"
Мы стали его успокаивать, говоря, что, во-первых, мы интернационалисты
и нам плевать, кто какой нации, лишь бы человек хороший, однако, во-вторых,
если все ж у тебя фамилия
Дантес, то хоть полстакана французской крови в тебе сохранилось, ничего
плохого в этом нет, только не вопи о любви к России громче нас...
Но Дантес не унимался. Сильно рассерженный разговором, он кричал: "Не
француз я!"
Мы же в ответ усмехались и говорили: "Совсем как Шмуэльсон".

Этого Шмуэльсона когда-то прислали к нам в цех технологом.