"Даниил Федорович Краминов. Дорога через ночь (Повесть) " - читать интересную книгу автораречки, раздели и, дав в руки пояса, загнали в воду. Начальник конвоя,
краснорожий, толстый коротышка-лейтенант, нацелил на нас автомат. - Бейте друг друга! Утомленные и посиневшие от холода офицеры переглянулись и сделали вид, что не поняли приказа. Лейтенант запустил очередь из автомата в воду, подняв частокол фонтанчиков рядом с нами. - Бейте, так вашу! - заорал он, извергая запас крепких словечек, которые хранил еще со времен русского плена в первую мировую войну. - Перестреляю чертей, как водяных крыс! Неудачливые беглецы с тоскою посмотрели друг на друга, на близкий берег, где у самой воды стояли с автоматами наготове охранники, а за ними - выстроенные в четыре ряда обитатели лагеря. Мы не решались оглянуться на другой берег, усыпанный враждебно гомонящей толпой. Лейтенант приподнял ствол автомата так, что его одинокий зрачок уставился прямо в наши лица. - Бейте же, черт вас побирай! Поучите друг друга, как из лагеря бегать! Один из офицеров поднял ремень и легонько опустил на плечо товарища. Тот так же осторожно ударил в ответ. За ними обменялись ударами вторая пара, третья, четвертая. - Бить как следует! - завопил краснорожий. - Бить без никакой фальшь! Удары стали звонче и больней. Пары начинали злиться и стегать с размаху. Это вызвало презрительный свист в рядах военнопленных и довольный гогот на другом берегу. Против меня стоял Устругов: коротышка ожидал особого удовольствия мы не подняли ремни даже "для отвода глаз". Лейтенант заметил это и, подойдя поближе, поманил автоматом к себе. Четверо рослых охранников вырвали пояса из наших рук, сбили с ног у самой воды и так исколотили, что я уже ничего не помнил и не знал, чем кончилась эта позорная порка. Через несколько дней Устругова и меня доставили в концлагерь Бельцен. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Партию новых заключенных выстроили перед "административным блоком". Комендант - тогда мы еще не знали ни его имени, ни повадок - пробежал вдоль шеренги, остановился в дальнем конце, потом медленно двинулся назад. Изредка задерживался, чтобы рассмотреть тех, кто имел несчастье привлечь его внимание. Остановился он и перед Уструговым. Смерив его взглядом с головы до ног, Дрюкашка ухмыльнулся и, сделав шаг вперед, ударил тростью по глазам. Мой друг взметнул руку, вырвал трость и, сломав в своих сильных пальцах, отбросил в сторону. Комендант отпрянул назад, взвизгнув: - Ах ты, швайн! Ты портить мою дорогую вещь!.. Он сунул руку в карман брюк, где держал пистолет, но вытащить сразу не смог. Не отрывая от Георгия неподвижных, словно остекленевших, бесцветных глазок, торопливо дергал застрявший пистолет. - Сейчас, швайн, сейчас... - Не стреляйте его, герр штурмбанфюрер, - выкрикнул по-немецки |
|
|