"Джудит Крэнц. По высшему классу " - читать интересную книгу автора

Билли, все, что она видела и делала, было сном, который не имел ничего
общего с реальной жизнью, которую она знала. Алиса, оказавшись в Стране
чудес, не осталась там, и Дороти также вернулась домой из Страны Оз.
- Джиджи, но ведь это же разумно! - воскликнула Билли. - У тебя есть
отец, нельзя же вот так взять и уехать жить к чужим людям, если у тебя есть
прекрасный отец. Уверена, что он даже и слушать не захочет об этом. -
Увидев, что выражение лица Джиджи не изменилось, она предприняла новую
атаку, вложив в голос всю убедительность, на которую была способна: - И
потом, у тебя скоро будет братик или сестренка. Вчера ты говорила, что
всегда мечтала иметь братика или сестренку. Ты полюбишь Калифорнию, хоть это
и не Нью-Йорк, и ты можешь учиться французской кухне у моего повара и...
- Но... - Да как же сказать Билли, соображала Джиджи, что она не хочет
быть нахлебницей, потребительницей? Она догадывалась, что "Зеркала" принесут
Вито немалые деньги, и, может быть, когда-нибудь он позовет ее, но сейчас он
живет на деньги Билли, это очевидно. Ее мать не раз говорила с ней о том,
как богата новая папина жена, но Джиджи не могла себе даже представить, что
в реальности стоит за цифрами, о которых пишут в газетах и журналах. Да и
никто не мог бы.
- Но что?
- Все это... вы так... великодушны, просто невероятно, но ведь это так
много... наверное, вы даже не понимаете, как это много... другого слова я
подобрать не могу. - Джиджи запнулась. Но она понимала, что должна высказать
все, что думала. - Ваша жизнь... ваши сады, постели, простыни! Даже то, как
вы разговариваете с парикмахерами... Я хочу сказать, что просто выпадаю из
всего этого, ведь верно? Я нью-йоркский ребенок, рабочая пчела, и это
окружение - для меня чужой мир.
- Великодушна! - Билли повторила главное и единственное слово Джиджи,
которое имело для нее значение. Она не зря жила двадцать один год бедной
родственницей, испытывая ежедневно это ненавистное чувство - о, как это было
больно! - зависимость от чужого великодушия. - Чепуха! Великодушие здесь ни
при чем. Это нормально, Джиджи, абсолютно нормально, что ты приехала и
теперь останешься жить с нами! И обещаю тебе: ты привыкнешь, ведь это только
пригород, пусть и роскошный, и все дети здесь ходят в нормальную школу, как
в Нью-Йорке... - Билли замолчала, представив себе молодежь школы в
Беверли-Хиллз, известную своей избалованностью. Но тут же вздохнула с
облегчением, вспомнив, что живет не в Беверли-Хиллз, так что Джиджи не
обязательно учиться там.
- Билли, ваша идея... - Джиджи соображала, что бы еще такое
возразить. - Мне придется совершенно изменить жизнь. Как я могу решиться на
это?
- Твоя жизнь изменилась после того, как умерла мама, - тихо сказала
Билли. - Она была твоей семьей. Теперь ты приехала к отцу, и потом... ну,
послушай, я тоже не посторонний человек, все-таки я твоя злая мачеха.
- А я - забитая падчерица? - Не удержавшись, Джиджи прыснула.
- Серьезно, Джиджи, получается, что так. Ты же не будешь отрицать, что
жена твоего отца приходится тебе мачехой?
- Я не воспринимаю вас как мачеху.
- А как?
- Как друга.
Глаза Билли наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы девочка не