"Джудит Крэнц. Все или ничего" - читать интересную книгу автора

принадлежавшей еще ее бабке; гладко зачесанные волосы спокойно падали на
спину. Все манеры ее поведения - негромкая речь, скромные, сдержанные
взгляды, неторопливая плавная походка - отвечали созданному ею образу.
Поразмыслив, она пришла к выводу, что, вероятно, сама спровоцировала актера
на то, что случилось в первый день, и поэтому считала себя в некотором
смысле ответственной за происшествие. При съемках знаменитостей, независимо
от пола, всегда присутствовал определенный элемент своеобразного
платонического флирта, и ни один фотограф, будь то женщина, мужчина или
"голубой", не мог отрицать этого, но тем не менее предполагалось, что на том
все и должно закончиться. Бог свидетель, еще ни одному, даже самому лучшему
фотографу-мужчине не удавалось сделать таких снимков, какие сделала Джез в
день землетрясения.
Почему люди утверждают, что камера не лжет? Заставить ее лгать,
задумать и сотворить нужный тебе образ до нелепости просто! Ведь почти любая
фотография знаменитости - это тщательно и искусно созданная ложь, которая
скрывает или усиливает реальность, достигая тем самым нужного впечатления. А
вот заставить камеру, как удалось в случае с Сэмом Батлером, раскрыть и
показать истину без прикрас - намного труднее. И все же нашлись бы мелкие,
докучливые ханжи, вечно подозревающие людей в грязных намерениях, которые
сказали бы, что ни при каких обстоятельствах ей не следовало бы снимать
колготок.
На второй день съемок, в среду, Сэм Батлер пришел в "Дэзл" вовремя, с
таким видом, будто ничего не произошло, но явно желая воспользоваться
возможностями нового землетрясения. Джез понимала, что на этот раз ей не
удастся добиться его доверия и заглянуть ему в душу, но ей это было уже и не
нужно. Тот основной, изначальный образ, который она, снимая знаменитость,
всегда стремилась найти и находила, тот естественный внутренний свет,
делающий человеческую личность неповторимой, но скрытый за ореолом славы,
был уже обнаружен и зафиксирован в первый день, когда в душе актера вдруг
вспыхнула тоска по дому и жажда интимной близости. Проникать в глубины
характера и души - это Джез удавалось так же мастерски, как всем талантливым
фотографам мира, а нередко и лучше.
В тот день Мэл Ботвиник проводил съемки для рекламы "быстрой еды", и
когда приехали Сэм и его свита, то, несмотря на сильные кондиционеры,
которыми была оборудована студия Мэла на третьем этаже, запах жареного масла
проникал вниз и отвлекал всех присутствующих.
Джез вывела Сэма на улицу, выходящую прямо на океан, где он мог
чувствовать себя свободно, что-то купить у уличных торговцев и поболтать со
школьницами, кружившими на роликовых коньках. Его узнавали еще не все,
поэтому она вполне могла полагаться на своих ассистентов и на бдительное
вдовствующее окружение, ни на шаг не отступавшее от своего кумира. При
разговоре с окружающими прекрасное лицо австралийца оживлялось, и среди
обычных людей он выглядел еще лучше.
Джез закончила съемки как раз перед наступлением сумерек. Весь
следующий день она и Сис Леви работали с группой художников из рекламного
агентства, подбирая фон для съемок рекламы "Вачерон Константин", старейшей
швейцарской фирмы по производству часов. Обычно место съемок подыскивал Сис,
но консервативно настроенные швейцарцы придавали новой рекламной кампании
такое значение, что агентство попросило Джез взять это под свой личный
контроль. В пятницу она решила не приходить в студию, а прямо с утра