"Владислав Крапивин. Сандалик, или Путь к Девятому бастиону" - читать интересную книгу автора

-- На какой карточке?
-- Ну, мы тогда фотографировались вашим аппаратом помните? Вы потом
Тамаре Ивановне карточки для всего класса прислали.
Я вспомнил наконец! Вспомнил молодую и веселую Тамару Ивановну, ее
шумный класс, толстую девочку Лену, которая сочиняет стихи, белобрысых
близнецов Женьку и Федю, высокого тоненького Кирилла, который читал свой
смешной рассказ про непослушную кошку... Но всех разве упомнишь!
-- А почему тебя нет на карточке?
-- Да так... Я не люблю сниматься, всегда какой-то смешной
получаюсь... Наши ребята на заборе расселись, я за акацию задвинулся.
Только ноги получились, которые из-за веток свесились.
-- Ну вот, посмотрю на снимок и буду теперь знать -- это ты сидишь за
акацией, твои башмаки торчат.
-- Ага... У меня один сандаль расстегнулся и еле на ноге висел...
Мне что-то смутно вспомнилось... Стоп...
-- Слушай-ка, а на других снимках тебя нет? Мы ведь тогда много
щелкали.
-- На одном есть, только вдалеке. Там, впереди, Ленка Ловицкая стоит,
у которой стихи, помните? И еще девчонки. А я сзади, на турнике вниз
головой. А Тамара Ивановна меня поймать хочет...
-- Да! -- сказал я. -- Она боится и кричит: "Ну-ка, слазь! Шею
свернешь, Сандалик!.." Это ты Сандалик?
Он шмыгнул носом, неловко заулыбался и кивнул.

Сейчас я уже хорошо помнил тот веселый час в просторном дворе
библиотеки. Озорной стук подошв, смех, боевые кличи мальчишек, визг
девчонок. И оклики наперебой: "Саньчик, Сандалик! Светку держи, она мою
брызгалку стащила!.. Сандалик, иди к нам!.. Сандалик, тебя Тамара
Ивановна зовет!"
Теперь мы были, можно сказать, давние знакомые.
-- Сядем, Сандалик.
Он послушно сел рядом со мной на камень.
-- Веселое у тебя прозвище. Ребята придумали?
Сандалик улыбнулся, кивнул. Но тут же насупился, сорвал сухой
стебель, стегнул им по камню, сказал неохотно:
-- Только это еще давно, в старой школе. А сейчас мы переехали, тут
недалеко. И школа другая...
И сразу стало понятно, что не в радость Сандалику этот переезд и
новая школа. И что хотя он отвлекся разговором, но обиду свою и слезы
свои помнит.
Я спросил поспешно:
-- Ну, а как все-таки насчет яхты? Устроить?
-- На яхту я и так могу. Меня папины знакомые обещали взять...
-- Ну, тогда на крейсер. Я попробую договориться.
-- Да не в этом же дело, -- повторил Сандалик недавние слова. И
добавил сумрачно: -- А вы даже и не спросили.
-- О чем?
-- Ну... может, мне так и надо. Что не взяли на экскурсию...
-- Нет, -- сказал я, -- что-то не верится. -- И добавил осторожно: --
Мне кажется, если бы все было справедливо, ты бы не плакал.