"Авенир Крашенинников. Затишье " - читать интересную книгу автора

спорами, но деятельность наша весьма кустарная. Скоро святки, многие поедут
на каникулы. Надо этим воспользоваться.
Анастасия тихонько встала, вышла за дверь. Иконников кашлянул,
отодвинул рюмку, совсем понизил голос:
- Если бы достать литографский камень, сделать печатный станок!
- Поеду в Казань, - пробасил Феодосий; хотел приподняться, но в тесноте
не смог, только взмахнул рукой. - Навещу брата и все добуду.
- Возьмусь изготовить, - сказал подпоручик Михель. - Мы уже думали об
этом. В нашей литографии служит рядовой Кулышов...
- Надежен ли? - перебил Иконников.
- Я солдата знаю. Человек пожилой, семейный, серьезный. Да можно и не
все ему открывать.
- Что ж, попробуем. И еще одно. У некой Поликуевой в Разгуляе поселили
студента Константина Бочарова. Надо привлечь. Постараюсь пристроить его на
службу к начальнику горных заводов.
- Я сегодня же пойду к Поликуевой, - опять вызвался Феодосий.
За столом засмеялись. Некрасов всегда считал, будто без него не
обойдутся. Но Иконников и на этот раз согласился, лишь предупредил, чтоб к
поездке подготовился поосмотрительнее.
- Ну-с, я немного отдохну, - добавил он. - После все продумаем.
Феодосий и Михель оделись внизу, вышли. Тихие сумерки опутывали город,
только шпиль кафедрального собора и крест над ним посвечивали алым. Снег
скрипел под ногами, мороз хватал за кадык.
- Пойдем-ка, Феодосий, вместе, - предложил Михель. - Все равно дома у
меня пустота, да и откладывать не стоит.
Рядовой Кулышов жил на окраине, недалеко от Загородного сада и
тюремного замка. "Ванька" вывернул с Монастырской улицы на Сибирскую, погнал
вдоль нее. Под вечер от стужи все попрятались, извозчиков найти было не так
уж просто, но Михелю и Феодосию повезло. Кобыленка у "ваньки" была худущая,
с выставленными ребрами, кошева словно когтями изодрана, а все-таки после
Торговой площади до Кулышова докатили скоро.
На всякий случай свернули в сад. Сугробы здесь были дремучие, ледяные,
чуть не до крон затягивали голые стволы молодых лип. Еле приметные тропинки
вились между ними, только главная аллея кое-как была расчищена и посредине
ее рябила сквозная ротонда.
"Ванька", сунув деньги за пазуху, понукал кобыленку, она тяжело водила
боками, стояла понуро. Но вот стужей проняло ее, она пошла, пошла, падая
вперед, будто стараясь пролезть в хомут.
- Идем, - сказал Михель, поеживаясь.
Серое строение тюрьмы за глухим забором осталось справа. Летом в саду
гуляла чистая публика. Говор праздной толпы, возгласы оркестров ударялись в
стены замка, бились в забранные решетками оконца и осыпались куда-то вниз,
на каменные плиты тесного двора. Теперь здесь все было тихо, словно и замок
опустел, словно и в его каморах тоже царили снега: Феодосий и Михель разом
оглянулись, чуть не бегом по бугристой тропочке устремились к домишкам.
Подпоручик стучал, заледенелое окно позвякивало, за ним плавился свет,
никто не откликался. Наконец сдавленный голос спросил:
- Кого черти носят?
- Дело есть, Кулышов.
- Господин подпоручик? - охнув, засуетился солдат. - В избу пожалуйте,