"Екатерина Красавина. Храм украденных лиц" - читать интересную книгу автора

сюда, чтобы дать показания. Вчера у нее плохо с сердцем было. И она ни слова
не могла вымолвить.
Отпустив охранника, Губарев тяжело вздохнул и посмотрел на Витьку:
- Интересное дело. Никакой мотивации убийства. Замечательный человек,
отличный профессионал, строгий, но справедливый руководитель. Ни с какой
стороны не подкопаешься. И все-таки его убили. Судя по всему, этот человек
хорошо знал Лактионова, раз он сумел набрать код, у него были ключи от
двери... Как-то он раздобыл их.
- А вдруг это Лактионов сам открыл ему дверь? Может, у него была важная
встреча. И он не хотел, чтобы о ней знали. Собирался с кем-то побеседовать
тет-а-тет, - предположил Витька.
- Этот вариант вполне приемлем. Все сходится. Отослал охранника,
остался один. Уборщица должна была прийти через час. Для начала надо
попросить секретаршу скопировать страницу ежедневника. Нет, возьму-ка я его
целиком и просмотрю внимательно. Надо проверить все контакты Лактионова за
последний месяц.
Беседы с сотрудниками клиники ничего не прояснили. Рабочий день
закончился в шесть часов. Все разошлись по домам, и о том, что произошло
между восьмью и девятью часами вечера, никто не знал. О своем начальнике все
говорили только хорошее. Искренне или нет - поди разберись. Бывает так, что
внешне - один глянец, а слегка поскребешь - такое вылезет!
Они уже собирались уходить, но тут приехала уборщица. Лицо - белое,
губы - с синюшным оттенком.
- Садитесь, - указал Губарев на стул. И заглянул в лист, лежащий перед
ним. - Баринова Марья Николаевна?
Та только кивнула головой.
- Расскажите, как вы обнаружили труп Лактионова.
При слове "труп" уборщица вздрогнула. Ее губы искривились, словно она
собиралась заплакать.
- Ну, ну, - ободряюще сказал Губарев. - Не надо плакать.
Она шмыгнула носом.
- Пришлая, значит, убираться...
- Во сколько?
- Как обычно. В девять часов. Набрала код...
- Вы всегда набираете код? - перебил ее Губарев. - Или нажимаете на
кнопку звонка, чтобы вам открыл охранник?
- Нет. Сама набираю. Я же не посторонняя. Это посторонние звонят. А я
тут работаю.
Уборщица была еще не старая женщина. Лет пятьдесят с небольшим.
Крашеные волосы тускло-рыжего оттенка, чуть скуластое лицо. Невысокого
роста.
- Продолжайте, - сказал ей Губарев.
- Набрала код. Открыла дверь. Входную. Потом другую. Ключами. Здесь
вижу - Андрюши нет.
- Охранника?
- Охранника.
- И что вы подумали?
- Что Николай Дмитриевич решил поработать один.
- И часто он оставался один?
- Когда как. По-разному.