"Петр Краснов. Понять - простить (Литература русской эмиграции)" - читать интересную книгу автора

Петр Николаевич Краснов

Понять - простить

(Литература русской эмиграции)

Часть первая


I

Дождь... дождь. Он идет, то мелкий, нудный, еле заметный, точно туман
падает на улицу, то с порывом теплого весеннего ветра налетит крупными
каплями, бодро зашумит по зонтикам, и заблестят под косыми струями черные
тротуары и скользкий асфальт мостовых. На минуту разорвутся тучи. Будто
отодвинет кто-то в небе занавески, и желтое солнце, мокрое, еще плачущее,
проглянет из серых туманов. Слышнее шелест резины колес автомобилей. Четко
стучат подковы редких лошадей.
Париж кипит, течет черными потоками раскрытых зонтиков, устремляется
каскадами под землю в метро и разливается реками по авеню вокруг Opera.
Париж победитель! Спокойный, властный, сытый, довольный, заваленный
продуктами и товарами.
В нем таким одиноким чувствует себя Светик Кусков - бывший русский,
бывший офицер-гвардеец, бывший доброволец Деникина, бывший врангелевец,
бывший галлиполиец, бывший чернорабочий на лесных заготовках в дебрях
Югославии, а теперь... Он не знает и сам, что он. Вернее всего - белый раб,
ищущий покупателя. Едва ли - не бывший человек.
Он приехал в Париж по поручению группы товарищей, на собранные ими
деньги, чтобы разведать и узнать: на что же надеяться? о чем мечтать? когда
же будет просвет? с кем идти?.. Или навсегда оставаться белыми рабами, спать
в каменной развалине без окон, на грязном земляном полу, толпиться вечерами
возле дымной печки, где сушится рваная обувь и одежда, и задолго до света
карабкаться, цепляясь за веревку, в горы, чтобы там валить деревья. Там и
умереть... Как умерли Кругликов, Стронский, Солдатов, Баум, Осетров,
Полянский и многие, многие из их полка. Умереть от воспаления в легких, от
болезни сердца, от тоски по Родине, от смертельной усталости - не все ли
равно от чего! И не видеть больше России.
Кусков приостановился на мосту. Осмотрелся. Солнце прорвалось сквозь
тучи и голубыми ласточками заиграло в сером кипящем потоке реки. Зазолотился
двуглавый орел на белом мосту императора Александра III. Показался Кускову
почему-то печальным и одиноким. В косматых, черных обрывках туч тонула
Эйфелева башня. Вершина ее, точно оторванная от основания, висела в клочке
зеленоватого неба и, казалось, плыла со всеми остриями беспроволочного
телеграфа, уносясь в беспредельность.
Кусков справился по плану. Он сильно забрал влево. Следовало бы
спросить. Но спросить было совестно. Все были такие элегантные, в модных
шляпах с широкими полями "bercalliere", в легких пальто, сухие под зонтами.
Он один был мокрый, в стоптанных ботинках и штанах без четкой складки. -
"Найду и так". - Он поднялся вверх по Сене и вошел в Тюильрийский сад. Точно
раздвинулся Париж. Раскрылись ширь, и красота далеких перспектив Елисейских