"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 3" - читать интересную книгу автора

соответствия-несоответствия. Такой вот старинный конституционный суд. Браво,
Алексей!
В Новгороде и Пскове, конечно, бунтовали, громили, грабили, пытали,
сбрасывали с мостов и колоколен не хуже, а лучше, чем в других местах,
фактически здесь шла гражданская война. Никон был уличен толпой в том, что
пытал каленым железом одного из заводил - Гаврилку Нестерова. Пришлось
Никону успокаивать толпу, что это была душеспасительная беседа -
пострадавший "дурно" жил с женой. Но пришлось Никону и в Москву писать
разъяснения новгородских смут. И что бы вы думали, он написал? Покаяние?
Репортаж о беспорядках? Криминальную хронику? Нет. Написал наш Никон
киносценарий.
Главный антигерой по фамилии Жеглов подбивает блатных и фраеров на
беспредел. Никон уговаривает, смиряет, убеждает. Жеглов со своей бригадой
осаждают Никоново подворье. Никон обращается к Богу. Звучит неуловимо
знакомая музыка из телефильма. Жеглов орет в жестяную трубу, что надо Никону
немедленно сдаваться и выходить с поднятыми руками, а заточку крестовую
выкинуть в снег. Никоном овладевает отчаяние. Он как бы находится в
подвальном тупике и окружен бандитами. Но тут из темного угла кельи
выступает светлый лик и Никон бредит белым стихом:
"Творя молитву Иисусову,
Стал я смотреть на Спасов образ местный, Что стоит перед нашим местом,
Списан с того образа, Который взят в Москву царем Иваном Васильевичем,
Поставлен в Москве в соборной церкви И называется Златая риза, От него же и
чудо было Мануилу, греческому царю. И вот внезапно я увидел венец царский
золотой На воздухе над Спасовою главою; И мало-помалу венец этот стал
приближаться ко мне; Я от великого страха точно обеспамятал, Глазами на
венец смотрю И свечу перед Спасовым образом, как горит, вижу, А венец пришел
и стал на моей голове грешной, Я обеими руками его на своей голове осязал, И
вдруг венец стал невидим. С этого времени я начал ожидать иного себе
посещенья".
Жегловцы Никона избили в кровь, хотели убить, но Спас его спас.
Надо сказать, что Никон очень рисковал, посылая царю такое. А ну, если
бы Алексей вспомнил, как далеко-далеко и давным-давно вот такой же грамотей
собирался быть новым царем Израиля, грозился разрушить храмы, разогнал
банкиров и агитировал за коллективизацию частной собственности. Тут и до
венца недалеко! Только не царского, золотого, а воровского - из верблюжьей
колючки.
Но Алексей был легок, глупостей в голову не брал. На чудо реагировал
положительно, и в следующем 1650 году Никон снова оказался ближайшим
советником царя. Он начал с символических актов. По его настоянию в
Успенский собор стали свозить останки высших церковных чинов: патриарха
Гермогена из Чудова монастыря, патриарха Иова из Старицы, митрополита
Филиппа, задушенного Малютой Скуратовым по приказу Грозного, - из Соловок.
За останками Филиппа Никон поехал сам и действовал по инструкции. Он
вычитал, что император византийский Феодосий, посылая своего попа за мощами
св. Иоанна Златоуста, замученного его матерью, написал покойнику покаянное
письмо. Это письмо было читано у гроба. У святого просили прощения и
согласия переехать в Константинополь. Никон тоже хотел так. Он и дальше
будет круто строить мизансцены, ставить сценические сверхзадачи и решать их.
Родиться бы Никону позже, - как бог свят, оказался бы он третьим в теплой