"Сергей Кравченко. Книжное дело " - читать интересную книгу автора

Глядишь, людская целее будет?
- "И увидел я мертвых - малых и великих, стоящих перед Богом, и многие
книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни..."...
- Что-то я в этих книгах запутался. "Многие книги", "иная" книга, - к
чему их столько?
- Ну, "многие" книги мертвые с собой притащили. Они при жизни
записывали туда свои подвиги, достижения, славу себе прибавляли. А явились
на Суд, - пожалуйста! - тут своя книга есть. В ней написана вся правда. Ты
читаешь Богу, что заботился о народе, а Бог по своей книге сверяется, что
ты, грешник народ до смерти узаботил, разграбил, растерзал...
- Ты полегче там! Читай давай! - Грозный завалился за подушку.
"... и судимы были мертвые по записанному в книгах, сообразно с делами
своими..."...
- На каждого столько бумаги, чернил, писцов! Разорение государству! -
царь начал дремать, бормотал сквозь сон. Федя стал закруглять чтение:
- Но зато "...кто не был записан в книге жизни, был брошен в озеро
огненное...".
Царь вздрогнул всем телом, ударил каблуком в спинку кровати, будто его
погружали в кипящую серу.
- Скажи Висковатому, пусть шлет к туркам за печатной наукой. Надо
разузнать, как они книжки делают. Чай мы не хуже турок. Будем печатать
большую книгу, чтоб в ней все люди были видны и вся Русь!..
Царь спал. Ему снилась огромная Книга. Тяжелый переплет лежал на
Красной площади, верхняя, обитая золоченой кожей крышка, откинулась через
реку, и по ней несметной толпой шли из Замоскворечья люди - великие и малые,
живые и мертвые. Они проходили мимо храма Покрова, крестились и шли дальше,
в самый центр огромной белой страницы. Тут одни растворялись в нижних
строчках - среди торговых рядов и на Лобном месте, - другие добирались до
кремлевской стены, и здесь превращались в мертвые буквенные закорючки. Лишь
немногим удавалось перебраться за верхний край страницы и прилипнуть
поминальным золотом к Кремлевской стене. Ивану это очень не нравилось:
"Погодите, черти! Я вам выпишу! Будете у меня святые стены поганить!".
Страницы Книги перелистывались по мере заполнения и принимали все новые
и новые толпы народу.
Иван стоял на стене и смотрел в Книгу сквозь английскую трубку с
дальнозоркими стеклами. Его не интересовал каждый человек, входящий на
страницу, не волновали муки грешников и жертвы праведников. Его занимал сам
процесс. Вот только что ты шествовал в боярской шапке, а вот уже валяешься
на белой поверхности и расплываешься в грязную кляксу, обращаешься в
скромную буквицу, в ноль. И шапка твоя бобровая чернеет на похоронном снегу
едва заметной точкой...
Иван засмотрелся на красивую девушку, безвременно вышедшую в центр
страницы. Сначала с нее упала соболья шубка, потом растаяли нарядные легкие
одежды, и в короткий миг, пока она голая превращалась в заглавную букву "Ж",
Иван утратил книжное направление мысли...
Дальше сон покатил по привычной ночной колее. Книга исчезла, голая
девка передумала становиться буквой и полезла на кремлевскую стену прямо к
Ивану, страшно царапая крашеными когтями красный кирпич...
Федор потихоньку вышел от царя и пошел по ночным переходам в заветное
место - Великокняжескую библиотеку, смотрителем которой он числился с