"Джэсмин Крейг. Империя сердца " - читать интересную книгу автора

колониальной Индии, так что Люси слова отца ничуть не удивили.
- А как же школа, которую ты строишь в Гуйрате? - спросила она,
осторожно подбирая слова. - И что будет с новым медицинским кабинетом в
Лахоре?
- Мама справедливо говорит, что незаменимых людей нет. Кто угодно может
завершить эти проекты. Кроме того, Пенелопе скоро исполнится восемнадцать, и
она права в своем желании вращаться в более цивилизованном обществе, чем то,
которое может ей предоставить Лахор.
Итак, мачеха и сестрица скучают. Ничего удивительного: в жизни их
интересуют лишь модные туалеты да сплетни про высший лондонский свет. Люси
подавила приступ злости. Все бесполезно. Нужно быть реалисткой. Раз мачехе
взбрело в голову, что пришло время уезжать из Индии, значит, всей семье надо
покорно паковать чемоданы. Добродушному сэру Питеру никогда не удавалось
выдержать натиск жены, ее решительный напор не оставлял надежды на пощаду.
Люси быстро отвернулась - ей не хотелось, чтобы отец прочел на ее лице
эти горькие мысли. У него хватало собственных проблем и без этих обид. Жена
и падчерица - тяжелое бремя, куда уж больше.
"Тра-та-та-та-та", - вдруг донеслось со стороны гор, резко разорвав
тишину. Люси зажала уши, обернулась и увидела, как отец упал на колени.
Руками он держался за живот, словно его вдруг скрутил сильный приступ боли.
Люси с ужасом уставилась на густую красную жидкость, текущую у него между
пальцев.
- Папа, что это? - Она упала на песок рядом с ним и начала громко звать
Махмуда, не замечая выстрелов и криков, доносившихся из лагеря. Слезы лились
по ее щекам, хотя разум отказывался осознавать, что произошло нечто ужасное.
- Папа, что случилось? - продолжала шепотом спрашивать Люси, прижимая к
себе его обмякшее тело.
- Наклони... голову... ниже. В меня стреляли.
- Стреляли? - потрясенно повторила она. - Нет, в тебя не могли
стрелять. В тебя не должны стрелять. Это всего лишь гром. Это должен быть
гром.
Сэр Питер закрыл глаза.
- Махмуд! - завопила Люси, перекрывая грохот и крики. Она яростно
рванула пуговицы дорожного пиджака отца. - Немедленно принеси аптечку
сагиба!
Отец открыл глаза. С видимым усилием он коснулся ее лица окровавленными
пальцами.
- Благослови тебя Боже, Люси. Я... люблю... тебя.
- Нет! - Ужас захлестнул девушку, она отказывалась верить в
происходящее. - Папа, ты не можешь умереть!
Упав на бездыханное тело, она в отчаянии гладила отца по щекам,
теребила за руки.
- Господи, где же слуги? Почему никто не придет помочь мне?
Как бы в ответ на ее вопросы, крики стали постепенно затихать, выстрелы
прекратились. Стоны умирающих сменились бряцанием сбруи - это перепуганные
верблюды и навьюченные мулы старались освободиться от пут.
Люси подняла голову и огляделась. Трупы. Везде трупы. И кровь. С
какой-то странной отрешенностью она отметила про себя, что погонщики
верблюдов вернулись обратно. Вылезли из-за огромных валунов, куда
спрятались, явно заранее предупрежденные о нападении. Эмир с самого начала