"Джейн Энн Кренц. Всепоглащающая страсть " - читать интересную книгу автора

Макс приготовился использовать любую тактику, только бы заполучить
свою собственность. Ему было не привыкать, уже с шестилетнего возраста он с
боем брал все, чего ему хотелось в жизни. Иногда он терпел поражение, но
чаще одерживал победу.
Макс положил ладони на замысловато вырезанную голову орла, украшавшую
рукоятку его трости. Усилием воли - что было для него привычным - он
заставил себя позабыть об упорной боли в ноге. Старая рана опять заныла, а
вместе с болью вернулись и воспоминания, которые он гнал прочь.
Вместо этого он сосредоточился на Клеопатре Роббинс, распоряжавшейся
за конторкой.
Макс вспомнил, что Джейсон называл ее Клео. Это коротенькое имя
подходило ей куда лучше, чем громоздкое Клеопатра.
Как это похоже на Джейсона: выбрать себе любовницу, совсем не похожую
на стереотип. С другой стороны, Джейсон всегда умел угадывать то, что
скрывалось за показной внешностью. Он обладал зорким глазом прирожденного
коллекционера и больше полагался на собственную интуицию, чем на чужое
мнение. Удивительное собрание живописи, которое он оставил любимой галерее
в Сиэтле, свидетельствовало о его безошибочном вкусе. Но пять картин Эймоса
Латтрелла составляли основу его коллекции.
В момент смерти ему принадлежало примерно двести живописных
произведений. Что же касалось любовниц, то, насколько было известно Максу,
Клеопатра Роббинс была единственным предметом в коллекции такого рода.
Макс почувствовал неожиданное смущение, представив себе женщину за
конторкой в кровати с Джейсоном Керзоном. Для Макса Джейсон был почти
отцом, другого у него никогда не было. Он попытался убедить себя, что
женское общество скрасило последние полтора года жизни Джейсона, проведшего
в одиночестве немало лет после смерти жены.
Но, по непонятной причине, Макс отвергал идею, что этой утешительницей
явилась Клео Роббинс.
Макс решил, что ей около тридцати, возможно, двадцать семь или
двадцать восемь. Он незаметно принялся ее изучать, прежде всего отметив
узел густых темно-каштановых волос, и тут же задумался, как они будут
выглядеть, если их распустить по плечам. Клео Роббинс определенно не
заботилась о своей прическе. Масса волос была торопливо стянута в пучок и
небрежно скреплена заколкой; пучок вот-вот готов был рассыпаться от тяжести
волос.
Вместо экзотической краски для век, которой наверняка воспользовалась
бы ее египетская тезка, Клео Роббинс носила круглые, в золотой оправе,
очки. Макс сделал вывод, что они странным образом выполняли функцию теней,
скрывая подлинное выражение ее больших зеленовато-карих глаз.
Женщина, которую он разыскивал почти целый месяц, смотрела на мир
профессионально доброжелательным взглядом хозяйки процветающей гостиницы,
но Макс почувствовал в ней нечто более глубокое и загадочное.
Чтобы лучше понять ее, он попытался использовать прием, который, он
знал по опыту, не всегда приносил успех. Он посмотрел на Клео Роббинс
глазами искусствоведа.
К его удивлению, шум и движение вокруг словно отошли на задний план,
как это случалось всегда, когда он погружался в изучение картины. Весь мир
для него сосредоточился в одной Клео Роббинс. Почти сразу он почувствовал
знакомое глубокое движение души. Он не находил этому объяснения. Подобное