"Эрнст Кренкель. RAEM - мои позывные " - читать интересную книгу автора

помещалось на одной из центральных улиц. Как-то рано утром прибегает сторож
с тревожной вестью - погром!
Послав сторожа за извозчиком, отец стал облачаться в форму. Он надел
сюртук с тремя орденами. Треугольную шляпу. Вооружился шпагой. Она была явно
неполноценная и входила в форму лишь как дань традициям. Вместе с ножнами
эта тонюсенькая шпага протыкалась через специальную дырку в левом кармане
сюртука. К тому же моими стараниями она давно уже была сломана. Но поскольку
отец не собирался вытаскивать ее из ножен, шпага имела вполне
презентабельный вид. Для его целей это и было главным. "Оружие" словно
ставило точку, превращая вполне штатского учителя в лицо сугубо официальное.
Улицы были пустынны. Опасаясь погромщиков, жители предпочитали
отсиживаться по домам. Поминутно поторапливая извозчика, отец добрался до
училища.
Начиная от вестибюля все классы и широкие коридоры были забиты не
только ребятишками всех классов, но и их родственниками чуть ли не до
седьмого колена.
Плачущие женщины, библейские старики в ермолках, лапсердаках, с белыми
пейсами, растерянные, перепуганные дети. Все это выглядело печально и
тревожно.
Что делать? Ведь разнесут все на свете, и массовое побоище неминуемо.
Выход найден.
- Барышня, соедините меня, пожалуйста, с господином полицмейстером.
Барышня соединила. - Канцелярия полицмейстера слушает. Отец встречался с
полицмейстером на всяких вечерах и был с ним знаком. Конечно, и полицмейстер
хорошо знал отца.
- Передайте, что звонил Кренкель. Тут в училище большое скопление
учеников и их родственников. Убедительно прошу прислать официальную охрану,
то ли полицейских, то ли солдат, чтобы не случилось беды.
Ответа не последовало. Кто-то посопел в микрофон и положил трубку.
Через несколько минут второй звонок. Снова сопение, и трубка опять положена.
На третий звонок последовал ответ. Голос официального чиновника из
официального учреждения Российской империи, четко произнеся слова, сказал:
- Мы ваше жидовское училище сейчас на воздух поднимем!
Услыхав звук отбоя, повесил трубку и отец. Но что же делать дальше?
Совсем недалеко, в конце квартала, за солидной оградой находился
спирто-водочный завод, или, как его обычно называли, - монополька. Еще рано
утром там появилась команда солдат, ставших на его охрану. Такие ценные
объекты нельзя было подвергать опасности разграбления.
К счастью, офицер, которого отец попросил о помощи, оказался честным,
хорошим человеком. Без всяких околичностей он приказал двум солдатам стать у
дверей училища и охранять его.
Во всю ширину улицы двигались погромщики. Впереди два степенных
бородача несли царский портрет, увитый трехцветной лентой государственного
флага. Нестройное пение "Боже, царя храни" перемешивалось с дикими криками,
угрозами и матерной бранью. Звенели разбитые окна, но стоящие на посту
солдаты произвели впечатление. Толпа прошла мимо. Потолкавшись у монопольки,
погромщики исчезли. Дети, женщины и старики были спасены.
Погромы весьма нелестно для России освещались в зарубежной печати.
Царское правительство вынуждено было провести следствие, хотя бы показное,
для успокоения умов. В город прибыла "высокая" правительственная комиссия.