"Феликс Крес. Перевал Туманов (Авт.сб. "Сердце гор")" - читать интересную книгу автора

тому, кому _оно_ служит... В общем, нельзя предугадать, что может
случиться.
К ней вернулась прежняя уверенность.
- Я видела, как этот Предмет превратил стервятника в начинку для
подушки. Он же раскрошил скалу, - походя, как нечто само собой
разумеющееся, добавила она.
- Ты знакома с ним, госпожа, - скорее утвердительно, нежели
вопросительно произнес Оветен. Он был задумчив.
- Да, - открыто сказала девушка и встала. - Дай мне какую-нибудь юбку,
господин. Холодно.
Ему вдруг пришло в голову, что здесь, в этих проклятых Шернью горах,
даже нагота не более чем нагота... Она может быть связана с холодом и
желанием, но никогда не будет знаком доброй воли, как в Армекте.
Ему стало очень тоскливо.
- Спроси у солдат, госпожа. Может, у кого-нибудь найдутся запасные
штаны.
Девушка поморщилась:
- Хочу юбку. Пойду взгляну на твоих пленников, у войска хорошее сукно.
- Не смей ничего отбирать у пленных! - гневно потребовал он и опять
загрустил. - Пленные...
Она снова села.
- Да, кстати, что с ними делать?
Оветен пожал плечами.
- Не знаю, - беспомощно признался он. - Отпустить? Тогда Трибунал точно
до меня доберется. Не повесят, конечно, но скандал будет как пить дать!
Отцу придется подать в отставку. - Он покачал головой. - А есть другой
выход? Ведь не убивать же их! Это еще вопрос, всплывет ли вся эта
история... Нет, слишком многие знают. Ты, солдаты.
- Пусть солдаты тебя не беспокоят, - заметила девушка. - Молчание в их
же интересах. Что до меня... честно говоря, не знаю, смогла бы я
промолчать. Убийство пленных? К тому же солдат... - Она поднялась. - Я
сама служила в легионе! - почему-то со злостью заявила она. - Впрочем, кто
_этим_ займется? Ты что, взял с собой палача?
Она повернулась и ушла - поискать что-нибудь на юбку у пленных
разбойников.



7


После гибели Сехегеля и обоих подсотников командование отрядом перешло
к Маведеру, как к старшему. Командовать, правда, было особенно некем. Из
тридцати трех человек, вышедших из Бадора, осталась едва лишь четверть,
включая тяжелораненых. Не всех даже связали.
Не имея ни малейшей склонности к философским раздумьям, Маведер
размышлял над горькими превратностями судьбы. А что еще ему оставалось
делать? Надо же было такому случиться: его самого повязали, а теперь
уложили рядом с предводительницей разбойничьей шайки! Он чувствовал, как
внутри закипает ярость, отчасти из-за боли от раны в боку, а главным