"Александр Алексеевич Крестинский. Жизнь и мечты Ивана Моторихина (Повесть) " - читать интересную книгу автора

отогнать от себя худые мысли, он представил, как Андрей Григорьич скажет
ему в ответ: "Будем соображать. Непросто, но будем соображать". Так,
бывало, он говорил, когда его просили о чем-нибудь трудном.
Между тем мимо шли люди, и каждый норовил зацепить Ивана. Цепляли
добродушно, но Иван тоже за словом в карман не лез, знал закон: раз
смолчишь - сядут и поедут.
- Люди добрые! - восклицали одни. - Моторихин в няньках ходит!
Сколько платят, Ваня?
- Харчи готовые, а деньги новые, - отвечал Иван как можно веселей.
- Рановато семьей обзавелся! - говорили другие.
- Мы передовые, - замечал Иван, не забывая тихонько покачивать Мишку,
которому это качанье нравилось.
- Мужик, бабьим делом занялся! - гоготали третьи.
- Теперь баб нет - все женщины, - наставительно говорил Иван.
А вообще-то, приятного мало - стоять на виду у всей улицы с Мишкой на
руках.
- Вань, чей это у тебя? Андрея Григорьича, да? Какой халёсенький! -
верещали девчонки, вытягивая шеи и норовя достать пальцем до Мишкиного
носа.
- Но! - угрожающе говорил Иван и отворачивал Мишку от девчонок. -
Тише галдеть-то. Человек спит.
Из-за этих девчонок он и не заметил, как к конторе подъехал газик.
Услышал только - зовут: "Ваня! Моторихин!"
Обернулся. Андрей Григорьич из машины машет ему рукой и кричит:
- Вань, отнеси Мишку домой! Я срочно, по делу!
И уехал с председателем.
Ну вот, вся подготовка даром.
Обида прощекотала по самому сердцу: всем на него наплевать. Даже
Андрею Григорьичу.
Иван отнес Мишку в дом, сдал с рук на руки, получил спасибо и, когда
вышел за калитку, увидел мать. Она быстрыми шагами шла по улице - прямо к
нему.
Иван бросился к Андрею Григорьичу в огород, перелез через изгородь и
задами побежал вдоль реки.
Бежал, куда ноги вели. А вели они в школу.
- Да что ты, Моторихин, нет никого, куда ты?!
Техничка тетя Ганя и глазом не успела моргнуть, как был он уже на
втором этаже. Вбежал в свой класс, сел, тупо уставился на доску, где
дежурный забыл стереть число - "пятнадцатое октября", - и так сидел, сам
не зная сколько, ни о чем не думая, иногда лишь вспыхивая: "Не поеду!
Пускай силком тащат!"
Сколько так просидел - полчаса, час - неизвестно. Потом услышал шаги.
Понял - сюда. В класс вошел Андрей Григорьич. За ним - мать.
- Вот ты где, издеватель! Марш домой!
Андрей Григорьич зорко глянул на Ивана, увидел, как тот набычился
весь, как ухватился за край парты, даже пальцы побелели.
Андрей Григорьич сказал:
- Вы, Надежда Егоровна, идите домой, а я с Ваней поговорю.
- Не поеду! - сказал Иван.
- Не слушайте его! - закричала мать. - Ему слово не дано!