"Александр Алексеевич Крестинский. Далеким знойным летом " - читать интересную книгу автора

почти без толчков навстречу тебе движется по зеркальной поверхности голова
на гибкой шее. Мокрые блестящие волосы обрамляют лицо, точно занавес
сцену, а на сцене еще все неясно, и не знаешь, куда пойдет спектакль - в
грустную, в веселую ли сторону... В двух шагах от тебя, внезапно, не меняя
безразличного выражения глаз, голова резко уходит в глубину, и в ту же
секунду - очухаться не успеешь! - сильные руки хватают тебя за ноги,
дергают, и ты, бессмысленно хлопоча по воде ладонями, вполне натурально
тонешь.
Каскад воды, шумные брызги - и вот они уже стоят друг против друга, и
отплевываются, и хохочут, и Леля говорит:
- Тренируйся, Каша. Вдруг русалка нападет - что тогда? Схватит за
ноги и утащит...
Не утащит! Если уж говорить честно, он угадывает ее маневр заранее, и
ждет его, и радуется той минуте, когда быстрые пальцы охватывают его
лодыжки. Он даже поддается, если уж совсем честно...


* * *

По выходным дачу заполняли взрослые. Они шумели, пили пиво, хохотали
над своими анекдотами, стучали костяшками домино, до поздней ночи сидели
над картами, и табачный дым колыхался под широким абажуром.
Лелины родители были не похожи на остальных. Оба широкоплечие,
коренастые, дочерна загорелые, в белых теннисках, на самом жарком солнце -
крутом, палящем - они бегали целый день по теннисному корту, и плотный
серый песок шуршал под их спортсменками. Досыта наигравшись, они рядом,
бок о бок, шли купаться в быстрой коричневой речке Желтухе, а после долго,
очень долго, на ярко освещенной веранде пили чай со смородиновым вареньем.
Мальчик нарочно проходил мимо веранды, останавливался, замирал, не
дыша, меж деревьев, и глядел-глядел на них, на взрослых, чего-то ожидая,
что-то пытаясь понять, завороженный плавными движениями рук, медленным
поворотом головы, чайным дымком, внезапным блеском ложечки, беззвучным
движением губ и книжных страниц...
Вот так же он стоял перед аквариумом в магазине "Природа" и тоже не
мог оторваться, а когда возвращался в реальный мир, не сразу привыкал к
его шуму, говору, запаху...
А еще раньше - вот так же стоял он перед тигриной клеткой в зоосаду,
и только помнит, как голова кружилась легко, приятно, радужно от
непрерывного мелькания полосатой шкуры за прутьями решетки.


* * *

На дороге от станции к поселку, в кустах, они установили шест.
Водрузили на него выдолбленную тыкву. В тыкве проделали отверстия - нос,
рот, глаза. Изнутри тыквенная голова освещена свечой. Как только на дороге
появляется прохожий, невидимый хор начинает завывать...
Какая-то женщина охает и возвращается обратно. Через минуту она снова
появляется на дороге в сопровождении двух мужчин, и слышно, как она
оживленно о чем-то им рассказывает... Дьявольский хор завывает по Лелиной