"Александр Алексеевич Крестинский. А потом началась война (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Протопи плиту.
Я кивнул.


В ушанке, пальто и рукавицах я вышел из кухни в холодную комнату, где
стекла выбило воздушной волной во время обстрела, где окна были кое-как
забиты фанерой и завешены одеялами. На полу грудкой лежал снег. Дневной
свет проникал в комнату несколькими бледными лучами.
Я знал, что мы все съели, что в доме нет никакой еды, ни крошки. И
все-таки я стал обшаривать буфет, хотя в нем ничего не могло остаться.
Руки у меня закоченели, ног я не чуял. Но чем меньше надежд оставалось
что-нибудь найти, тем упорней и ожесточенней я искал, словно кто-то
знающий шептал мне, как в старой детской игре: "Теплее, теплее, теплее..."
Потом я услышал шум со двора, оставил поиски, замер. Вместе с
непрерывными струйками холода снаружи в дом проникали звуки. Они достигали
комнаты с какой-то выпуклой ясностью.
Я услышал, как зазвучали шаги по снегу - тяжкие, неспешные: дзиу,
дзиу, дзиу... Что-то случилось со снегом в ту зиму - никогда раньше он не
звучал так, не скрипел так грозно. Это был даже не скрип, а визг
надсадный: дзиу, дзиу, дзиу...
С лязгом отворилась дверь в парадную, что напротив нашей.
Захлопнулась. На некоторое время звуки исчезли - человек подымался по
лестнице. Потом - бам-м, бам-м, бам-м! - загрохотал кулаком в чью-то
дверь. Тишина. Снова: бам-м, бам-м, бам-м. Опять тишина. Бам-м! Звук чуть
изменился. Значит, в другую дверь.
Человек барабанил, и никто ему не отворял. Пустые квартиры. А может
быть, у кого-то просто сил нет дойти до двери. Наконец грохот прекратился.
Значит, впустили?..
Я слушал. Звуки пропали. Смерзлись в неподвижный ком. Я ждал. И вот
со двора донеслись голоса.
- Пошли, пошли, скорее, машина у меня за углом...
- Харри, пошли... Тээт, дай руку...
- Прощай, Марта. Счастливо доехать.
- Спасибо, Маша, прощай.
- Не плачь, скоро на Большой земле будете, хлеба дадут. Сразу-то не
накидывайтесь...
- Пошли-пошли, некогда.
- У тебя, Маша, у самой трое. Едем с нами.
- Мы - никуда. Мы каленые, перезимуем...
- Эвон пассажир идет!
- А что, гражданин, поехали? С ветерком довезу!
- Спасибо, мне и здесь хорошо.
- Хорошо!.. Ему хорошо!..
- Прощай, Маша...
- Ребят береги!
Дзиу, дзиу, дзиу...
Где-то на улице, далеко, застучал мотор.
Уехали.
Я видел перед собой лицо Харри, холодное, с прямыми жесткими губами.
"Дура, твой хлеб не надо" - или как там он сказал... "Мы не просим". Я