"Серый принц" - читать интересную книгу автора (Вэнс Джек)

Глава третья

Под серовато-розовым небом рассвета лежало неподвижное море. Из лагеря гильгадов тянуло дымом и приятным запахом жареного мяса.

Хозяин таверны, зевая и потягиваясь, накрыл стол для завтрака, на который они не затратили много времени. Келс расплатился по счету, и уже через несколько минут Апекс взмыл в воздух. Джемах включил автопилот, и самолет полетел на северо-запад над лагерем гильгадов. Воины, завидев самолет, вскочили на эрьинов и поскакали за ним, подгоняя животных электрическими кнутами и издавая сумасшедшие крики. Но вот гильгады остались позади.

Самолет набрал высоту в полторы тысячи футов, позволявшую получать максимальный круговой обзор территории, над которой должен был лететь Утер Маздук. Самолет летел медленно, и все четверо до боли в глазах всматривались в заросшую кустарником землю.

Проходили часы, оставались позади мили. Земля стала более каменистой, а впереди возвышались угрюмые горы Люцимера.

— Не очень приятные места, — заметил Элво Глиссам. — Это объясняет, почему они до сих пор не принадлежат баронам.

Келс хмыкнул.

— Куанов они удовлетворяют. Так что все довольны.

— Должно быть, они очень неприхотливы, — сказал Элво. — Мне кажется, что здесь могут жить только ящерицы.

— Сейчас сухое время года, и все куаны откочевали на запад. Здесь находятся их кахембы, и сюда они приходят во время дождей.

— Ты исследовал их кахембы?

— Нет. Они бы убили меня.

— Откуда бы они узнали?

— Они узнали бы.

— Они не приглашают нас в свои кахембы, — сказала Чейн, — раз мы не приглашаем их в свои комнаты.

— И снова все довольны.

Келс усмехнулся.

— За исключением Джорджоля, — сказала Чейн.

Пролетая над горными хребтами, Герд еще более снизил скорость, чтобы лучше рассмотреть склоны. Нигде не было видно ни следа Стурдеванта, на котором должен был лететь Утер Маддук.

За Люцимером расстилалась необозримая саванна. Тысячи ручьев пронизывали ее и сливались вместе, образуя реку Лелу. Берега реки поросли густыми кустарниками.

Джемах еще более снизил скорость, но Студерванта никто не видел.

— Здесь все еще территория неподчинившихся? — спросил Элво Глиссам.

— Да. Территория Хунгов. В сотне миль к востоку находится Триллиум, а в четырехстах милях к северу — Морнингсвейк.

Саванна медленно скользила под ними.

Впереди начинались каменистые сухие долины.

Герд поднял самолет повыше, хотя в этом не было особой необходимости. Голые камни, изредка деревья с черными стволами и редкой листвой. Эта местность называлась Драмальфо.

Прошло еще два часа. Самолет приблизился к границе территории не подчинившихся племен. И тут, в ста милях от Морнингсвейка они обнаружили Студевант. Казалось, что он рухнул с большой высоты, настолько он был разрушен. Вокруг него не было заметно никаких признаков жизни.

Джемах завис над местом крушения и стал рассматривать окрестности через бинокль.

— Во всем этом есть что-то странное, — сказал он.

Но вот он насторожился, вглядываясь вдаль.

— Голубые, примерно тридцать человек. Едут в этом направлении.

Он стал снижать самолет к месту крушения, а Келс изучал врагов.

— Они едут быстро, как будто знают, что найдут здесь.

— Хотят ограбить.

— А это значит, что они знают о крушении.

— И значит…

Джемах посмотрел в небо и тут же схватил рычаги управления.

— Воздушная акула!

Но он не успел. Последовал взрыв. Металл заскрежетал и застонал. Апекс содрогнулся и пошел на снижение. Рядом скользнула Воздушная акула — узкая платформа с выгнутым ветровым стеклом и длинной конусообразной трубой. Она использовалась и как пулемет, и как таран, если пилот видел возможность так поразить врага.

Акула пролетела мимо и взмыла вверх.

Апекс снижался с опасной скоростью.

Джемах старался посадить самолет.

Снова последовало нападение акулы, и новое сотрясение. Джемах выругался сквозь зубы. Земля неслась им навстречу.

Джемах изо всех сил старался ослабить силу удара. Для этого ему пришлось почти вертикально поставить самолет.

Апекс ударился о пыльную землю. Джемах схватил пистолет и выскочил из кабины. Но Акула скрылась на западе.

Келс включил передатчик и попытался вызвать помощь. В эфире царила мертвая тишина, ничего. Батареи не включались.

— Он отрубил наши задние стабилизаторы, — сказал Джемах. — Он хотел только посадить нас, а не убивать.

— Неприятная перспектива, — сказал Келс. — Нам предстоит узнать о расколаде больше, чем хотелось бы.

— Доставай пулемет, — сказал Джемах. — Там еще есть гранатомет.

Чейн, Элво и Келс вышли из кабины.

Келс подошел к рухнувшему Стурдеванту и заглянул в кабину. Лицо его стало угрюмым.

— Он здесь. Мертв.

Элво Глиссам в замешательстве переводил взгляд с разбитого Стурдеванта на разбитый Апекс. Затем он посмотрел на Келса.

Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Чейн с трудом сдерживала слезы. Пять лет прошли на Таккиле, пять долгих лет — и все из-за ее гордости и неуступчивости. И вот теперь она никогда больше не увидит отца.

Герд Джемах спросил Келса:

— Ты узнал Голубых?

— Скорее всего, это Хунги, и совершенно точно, не аосы. По сбруе эрьинов видно, что это не гарганши.

— Вы втроем укрывайтесь за Апексом и, когда они появятся, стреляйте, — сказал Джемах. — Я пойду наперерез и попытаюсь ошеломить их.

Келс пошел к самолету, Чейн за ним, а за ней нерешительно следовал Элво. Он оглядывался на Джемаха, который шел по направлению к лесу.

— Почему он идет туда?

— Чтобы убить несколько Голубых, — сказал Келс. — Ты знаешь, как пользоваться пулеметом?

— Боюсь, что нет.

— Это просто. Наводишь перекрестье на мишень и нажимаешь кнопку. Траектория вычисляется автоматически. Пулемет заряжен разрывными пулями, так что ты будешь убивать и эрьина, и всадника.

Элво Глиссам с гримасой посмотрел на пулемет.

— Ты уверен, что они настроены враждебно?

— Если это Хунги, то это враги. Здесь на территории гарганшей им делать нечего. И даже если это гарганши, то там тоже не приходится ждать ничего хорошего.

— Но если их тридцать, то у нас мало шансов выиграть сражение. Может, начать с переговоров?

— Бесполезно. Герд нам немного облегчит работу.

Прячась в кустах, Джемах приблизился к вершине холма. Ульдрасы были в миле от него и неслись на большой скорости к месту падения корабля. Джемах взглянул на небо. Воздушной Акулы не было видно, но она наверняка была где-то поблизости.

Ульдрасы приближались, и теперь Герд увидел, что это действительно Хунги. Они скакали без всяких предосторожностей, очевидно не предполагая возможность засады. Это было на руку Герду. Он устроился поудобнее, установил гранатомет и выдвинул дуло пулемета. Он уже мог слышать гортанные крики ульдрасов и стонущие вопли эрьинов.

Джемах прицелился в лидера, высокого человека в серо-желтой тоге и головном уборе в форме человеческого черепа. Герд нажал на спусковой крючок, снова прицелился и снова нажал. Он стрелял снова и снова.

Эрьины вставали на дыбы, с воплями вонзая когти в песок. Джемах выстрелил из гранатомета в гущу всадников. Те, что остались живыми после взрыва, бросились врассыпную.

Джемах поднялся во весь рост и стрелял по рассеянной группе всадников. Лежавшие на земле эрьины издавали вопли.

Один из раненых ульдрасов схватил свой пистолет и выстрелил в Джемаха. Пуля просвистела возле головы. Он выстрелил еще раз из гранатомета, и все движение прекратилось.

Откуда-то сверху раздался свистящий звук. Джемах понял, что это, даже не подняв головы. Воздушная Акула вынырнула из укрытия и пошла в атаку. Раздался выстрел Келса. Джемах поднял голову и увидел, что Акула потеряла управление. Он выстрелил в нее из гранатомета, но промахнулся. Пилот Акулы справился с управлением, взмыл в воздух и исчез в западном направлении.

Джемах подошел к мертвым ульдрасам.

Он пересчитал трупы. Убитых было столько же, сколько осталось в живых, но сбежало.

Герд собрал оружие, сложил в кучу и уничтожил гранатой. Затем он вернулся на холм.

В двух милях от него оставшиеся в живых Хунги собрались на совет. Расстояние было слишком велико, но Джемах прицелился и выстрелил, взяв поправку на ветер.

Граната не долетела.

Он вернулся к рухнувшему самолету.

Чейн, Келс и Элво Глиссам уже копали могилу, разрыхляя землю палками. Келс и Джемах закопали могилу и забросали ее камнями. Какова бы ни была шутка, они уже никогда не услышат о ней из уст Маддука.

Герд Джемах и Келс обыскали Апекс и Стурдевант. Они достали оружие Маддука и канистру с водой — около трех галлонов.

Из Апекса они взяли карту, компас, бинокль, запасы пищи и еще четыре галлона воды.

— Нам нужно пройти сто миль. Это четыре-пять дней пути, — сказал Джемах. — Дела у нас не так плохи, если, конечно, не вернутся Голубые. Но я боюсь, что они вернутся. Следите за пылью и за небом.

— Может, нам запросить помощь по радио? — спросил Элво Глиссам.

— У нас нет батарей. Акула несомненно хотела оставить нас живыми, но лишить средства передвижения и связи.

Келс вскинул мешок на плечи.

— Чем раньше мы пойдем, тем раньше придем.

Чейн с недоверием посмотрела на него.

— Выдержит ли твоя нога?

— Надеюсь, что да.

Они двинулись на север и примерно через милю увидели на горизонте ульдрасов: пятнадцать силуэтов воинов на эрьинах, воины Хунгов. Они смотрели на беглецов молча, и эта тишина была более пугающей и зловещей, чем воинственные возгласы.

Элво Глиссам спросил:

— Они не будут нападать?

— Нет, — коротко ответил Келс. — У них старые автоматы, и это расстояние для них слишком велико. Они постараются напасть на нас из засады или ночью.

Джемах показал вперед на скопление каменных утесов.

— Вот подходящее место для засады.

— Они в десяти милях отсюда, — сказал Келс. — Это три часа езды.

Все четверо двинулись в путь. Ульдрасы смотрели на них некоторое время, затем повернулись и исчезли.

Чейн сказала Элво:

— Ты надолго запомнишь путешествие в Морнингсвейк.

— Если останусь жив после этого.

— Ты останешься жив. Герд Джемах знает свое дело. Его гордость пострадает, если с кем-нибудь из нас что-либо случится.

Элво Глиссам посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Пока они продолжали путь, Келс и Герд обменялись короткими фразами. Наконец в небольшой тенистой роще Герд дал знак для остановки. Келс сказал Чейн и Элво:

— Необходимо произвести разведку дальнейшего пути. Голубые могли уже выйти нам наперерез. Мы пойдем слева по склону горы. Там безопаснее.

Все четверо снова двинулись в путь, но более осторожно. Чейн с беспокойством заметила, что Келс стал больше прихрамывать.

Они вышли к пересохшему руслу небольшой реки, берега которой заросли ядовитыми колючками. Джемах снова остановил их:

— Скорее всего они ожидают нас впереди. Нам нужно сейчас свернуть и пройти пару миль на восток.

— А потом что? — спросил Элво.

— Потом посмотрим, какая местность.

Они продолжали путь с крайней осторожностью. Через пол мили Джемах показал им следы на песке.

— Здесь они прошли. Они ждут нас там, где река окружена утесами.

Он подумал некоторое время.

— Вы трое идите вон до того большого дерева.

Келс, Чейн и Элво двинулись в путь, а Джемах скользнул в прибрежные кусты. Он прошел метров триста, затем вернулся к руслу реки, осмотрел противоположный берег, но не увидел ничего подозрительного. Он не ощущал непосредственной опасности. Тогда он спустился с берега и пошел к противоположному берегу, каждую секунду ожидая выстрела. Однако и чувства, и инстинкты говорили ему, что ульдрасов здесь поблизости нет. Взобравшись на высокий берег, и выглянув из кустов, он увидел отряд ульдрасов как раз там, где и ожидал увидеть. Джемах снова спустился к руслу, прошел сотню метров и вновь поднялся. Снова расстояние было слишком велико. Пробежав по руслу еще пару сотен метров, он снова поднялся наверх. Теперь его отделяло от врага всего сто метров.

Джемах тщательно прицелился в того, кто по-видимому теперь принял командование над отрядом. Он выстрелил и, не мешкая, открыл беглый огонь. Три Голубых рухнули в песок.

Эрьины с криками ужаса рыли землю когтями.

Оставшиеся в живых немедленно обратились в бегство. Они скатились в русло реки и отступали как раз туда, где ждал их Келс.

Келс сразу же открыл огонь. Он взглянул на Глиссама, который лежал и с изумлением смотрел на происходившее.

— Стреляй, парень, стреляй!

Элво Глиссам покачал головой, затем, сжав зубы, нажал на спусковой крючок.

Пули свистели над их головами. Русло реки было завалено трупами голубых и эрьинов.

Пятеро оставшихся в живых в панике старались скрыться в зарослях. Келс и Герд выстрелили одновременно, и еще два трупа остались лежать. Элво Глиссам, борясь с чувством отвращения, издал дикий крик и выстрелил.

Только двое успели скрыться в густом кустарнике.

Наступила тишина, которую нарушали только крики Эрьинов, оставшихся без всадников. Во время боя Элво Глиссам был ранен в руку и теперь сидел, тупо глядя на лившуюся кровь. Чейн, увидев это, вскрикнула и поспешила на помощь. Келс достал сумку с медикаментами, промыл рану и залил ее пленкой.

Кровь сразу перестала течь. Чейн водой смыла кровь. Элво дрожащим голосом сказал:

— Я очень сожалею, что так растерялся. До этого я вел слишком размеренную жизнь и не привык к таким передрягам.

— Ничего. Такое могло случиться со всяким, — успокоила его Чейн. — Ты был очень смелым.

Вскоре они снова двинулись в путь на север, оставив позади русло реки и трупы Голубых.

Лагерь для отдыха они устроили на склоне холма. Чтобы не привлекать к себе внимание, огонь они разводить не стали, а поели концентратов, запив их водой. НА землю спускалась ночь. Чейн села возле Элво Глиссама.

— Как твоя рука?

Элво посмотрел на рану.

— Немного болит, но могло быть и хуже.

Чейн сказала:

— Ты никогда не простишь мне это приглашение в Морнингсвейк.

— Я уже простил тебя, — ответил Элво. — Оно вооружило меня новыми знаниями. Теперь я всю проблему вижу с другой точки зрения.

Чейн горячо возразила:

— Ничего подобного. Ты не изменился. Изменилась только окружающая тебя обстановка.

— Это то же самое. Все моральные критерии летят к черту, когда человек спасает жизнь.

Чейн взглянула на Келса, который сидел на стволе упавшего дерева. На лице его она заметила ухмылку. Герд сидел на старом пне, обняв колени руками. Лицо его ничего не выражало. Она попыталась как-то оправдать Элво Глиссама:

— В цивилизованном обществе не возникает ситуации, когда нужно спасать жизнь.

Келс хмыкнул. Чейн холодно посмотрела на него.

— Я сказала глупость?

— Пожарники нужны только тогда, когда возникает пожар.

— В цивилизованном обществе нет нужды сражаться за свою жизнь.

— Да, редко, — лаконично ответил Келс. — Но нельзя убить Голубого, полагаясь только на моральные критерии.

Затем он пожал плечами и посмотрел в небо, показывая нежелание продолжать разговор. Однако он сказал:

— Ты использовала слово «цивилизация», которое здесь совсем не подходит. Жители городов, погрязшие в условностях, отрываются от реальной жизни. Когда цепи цивилизации рвутся, они становятся беспомощными, как дети, как рыба, вытащенная из воды.

Элво Глиссам вздохнул.

— Что может быть нереальнее нашего положения, когда мы сидим в дикой пустыне и беседуем о цивилизации? Я не могу представить себе этого. А Келс, видимо, достаточно цивилизованный человек, если он даже в такой обстановке может мыслить абстракциями.

Келс рассмеялся.

— О, я член клуба Космоса, Альянса Редемптионистов и Общества Культа Витатис и еще нескольких обществ, не имеющих совершенно ничего общего с реальной жизнью.

— Так называемая реальность, — заметил Элво, — тоже абстракция.

— Но она перестает быть абстракцией, когда твой самолет падает в пустыню, и тебе предстоит пройти сотню миль до дома. Это действительность. А салон тетушки Валь на вилле Миразоль становится абстракцией.

— Ты все доводишь до абсурда, — сказала Чейн. — По-твоему, если человек имеет дело только с идеями, значит, он беспомощен.

— В цивилизованном обществе он в полной безопасности и даже процветает. Но такое общество хрупкое, и когда оно ломается, наступает хаос.

В разговор вступил Герд:

— Вспомни историю человечества.

— Да, — сказал Келс. — В истории много примеров разрушения цивилизаций, члены которых предпочитали заниматься чистыми абстракциями, пренебрегая искусством самозащиты. И нападения тоже.

Чейн с отвращением сказала:

— Оба вы стали жестокими.

— В вашей теории есть большой недостаток, — заметил Элво. — По-вашему, только та цивилизация живуча, которая создана воинственными варварами.

— Или та, где цивилизованные люди эксплуатируют более слабых варваров, — сказал Келс. — Уайя пример тому. Здесь группа цивилизованных людей нападает и грабит варваров. Варвары беспомощны перед мощным оружием и самолетами, и это оружие создано и построено цивилизованными людьми.

Герд Джемах хмыкнул, и этот звук обеспокоил Чейн. Она сказала:

— Это просто факты.

— Не совсем. Варвары ограблены не полностью. Им оставлены земли, которыми они могут пользоваться так же свободно, как и раньше.

Перед рассветом маленький отряд снова пустился в дорогу. Сильный туман окутывал землю плотным облаком. К полудню туман рассеялся, но появились признаки приближающейся грозы. Далеко впереди вспыхивали молнии, ударяя в одинокие утесы, с севера дул холодный сырой ветер. Вскоре хлынул дождь, и люди промокли до нитки. Земля пропиталась водой.

Солнце с трудом нашло лазейку между облаками, и розовые лучи осветили мокрую землю. Впереди шел Джемах, ведя отряд с такой скоростью, чтобы заметно хромавший Келс мог поспевать за ним без особых усилий.

Чейн и Элво замыкали шествие. Если бы не смерть отца и непримиримая жестокость Келса, Чейн наслаждалась бы этим приключением.

Долина вскоре привела их к скоплению каменных утесов, которым ветры и вода придали довольно странную форму.

Чейн оживленно сказала Элво:

— Отсюда начинается наша земля. Она тянется к северу до самого Вольвода.

Элво Глиссам Печально покачал головой, как бы обсуждая ее, и Чейн удивленно посмотрела на него. Она подумала немного над своими словами, затем рассмеялась, но ничего не добавила. Конечно же, она ни по духу, ни по воспитанию не относится к редемптионистам, сторонникам освобождения Уайи. Как можно совместить ее любовь к Морнингсвейку с предположением, что она не имеет права на него?

У Келса и Джемаха таких сомнений не было.

Внезапно она спросила Элво:

— Если бы тебе принадлежал Морнингсвейк, как бы ты поступил?

Элво Глиссам улыбнулся и покачал головой.

— Осуждать кого-либо всегда просто. Но мне хотелось бы верить, что мои нравственные принципы возобладали бы над моими инстинктами.

— Значит, ты отдал бы свою собственность?

— По правде говоря, не знаю. Надеюсь, что отдал бы.

Чейн показала на каменные глыбы метрах в ста от них к западу.

— Смотри: вон там в тени дикий эрьин. Теперь ты можешь взглянуть на него.

Эрьин был семи футов ростом. Массивные руки были покрыты черно-желтой шерстью.

Голова была покрыта складками золотистой пленки, плотный хрящ почти скрывал четыре маленькие глаза на шее прямо под челюстью.

Эрьин стоял небрежно, не выказывая ни страха, ни враждебности. Герд Джемах и Келс насторожились. Келс стал потихоньку вытаскивать пулемет.

Элво спросил с изумлением:

— Неужели он собирается стрелять? Ведь это такое красивое животное!

— Он всегда ненавидел эрьинов, особенно после того, как ему искалечили руку и ногу.

— Но он же не угрожает нам. Это же просто убийство.

Герд Джемах внезапно повернулся и выстрелил в двух эрьинов, которые подбирались к ним под прикрытием кустов. Один уже успел прыгнуть и упал мертвым всего в четырех футах от Элво и Чейн. Шесть пальцев его руки в предсмертных судорогах скребли землю. Первый эрьин, который отвлекал их внимание, успел прыгнуть за камни прежде, чем Келс успел выстрелить в него. Джемах побежал, чтобы успеть выстрелить с другого направления но животное уже исчезло.

Элво Глиссам смотрел на распростертое на земле животное, на его пальцы, так похожие на пальцы человека, на когти, которые высовывались вперед, когда эрьин сжимал пальцы в кулак. Он изучал складки золотистой пленки на черепе. Ученые считали, что это рецепторы телепатических сигналов.

Он спросил Герда:

— Эрьины часто используют такой прием при нападении?

Джемах кивнул.

— Они очень умные и безжалостные. Как их можно приручить? Для меня это тайна.

— Может быть, Утер Маддук раскрыл эту тайну и об этом он хотел рассказать?

— Не знаю. Я сам бы хотел узнать это.

— А как ты предполагаешь сделать это? — спросил Келс.

— Как только мы вернемся в Морнингсвейк, мы сразу же полетим к Стурдеванту снять показания приборов. Тогда мы будем знать, где он был.

На закате отряд устроился на отдых у каменных столбов на южной границе Морнингсвейка. Джемах пошел на охоту и убил небольшого поросенка, дикого потомка домашних свиней, которых завезли сюда первые колонисты. Чейн и Элво набрали хвороста и развели костер. Все четверо отрезали по куску мяса и стали жарить его на вертелах.

— Завтра мы найдем воду, — сказал Герд. — Насколько я помню, придется пересекать три или четыре ручья.

— Да, оттуда до южной станции всего десять миль. Там наверняка есть склад продуктов, но, к сожалению, нет радио.

— А где аосы?

— Они могут быть где угодно. Но я полагаю, что они откочевали на север. От них помощи нам не приходится ждать.

— Как твоя нога?

— Так себе. Но идти я могу.

Элво Глиссам лег на спину и смотрел на звезды.

Его жизнь так просто по сравнению с жизнью баронов. Чейн! О чем она думает?

Иногда она казалась ему чрезвычайно умной, искушенной, иногда наивной, а иногда ею завладевали эмоции, которых понять он не мог, но, без сомнения, она была смелой, ласковой и восхитительной.

Он с удовольствием подумал о том, что они могли бы провести остальную жизнь вместе. В Морнингсвейке? Он не был уверен в этом. А согласится ли она жить в другом месте? В этом он не был уверен.

Элво подумал, что ему следовало бы помочь Келсу, взять часть его ноши.

Утром Элво предложил Келсу помощь.

Келс запротестовал, но Элво сказал:

— Это всего лишь здравый смысл. Тебе приходится выполнять вдвое больше работы, чем мне, и в общих интересах, чтобы ты был здоров.

Герд Джемах согласился.

— Глиссам прав, Келс. Лучше нести твою поклажу, чем нести тебя.

Келс промолчал, и отряд двинулся в путь.

Часом позже они достигли южного перевала.

Там им пришлось карабкаться вверх на высоту пятисот футов. Они стояли на гребне перевала. Позади лежала земля не подчинившихся племен, терявшаяся в дымке тумана, впереди простирались плодородные долины, поля, фруктовые рощи. Солнце отражалось в тихих озерах.

— Морнингсвейк! — возбужденно воскликнула Чейн. — Мы дома!

— И еще идти шестьдесят миль, — добавил Келс.

Джемах обернулся назад.

— Худшее — позади. Дальше будет легче.

Весь день они шли по южной Прерии.

На следующий день им пришлось пробираться среди Турмалиновых Холмов. Келс уже двигался с большим трудом. К полудню следующего дня отряд пробрался через колючие заросли и оказался на чистом пространстве. Здесь они остановились для отдыха. Келс посмотрел вперед.

— Еще пятнадцать миль. Сегодня нам их не пройти. Может, вы пойдете вперед и пришлете за мной коляску?

— Я останусь с тобой, — сказала Чейн. — Это хорошая мысль.

Герд Джемах сказал:

— Это было бы правильно, если бы за нами не следили.

Он показал на небо.

— Трижды за последние два дня я видел в облаках Воздушную Акулу.

Все взглянули вверх.

— Я ничего не вижу, — сказала Чейн.

— Сейчас она вон в тех облаках.

— Но чего хочет Акула? Если пилот настроен враждебно, почему он не стреляет в нас?

— Я могу только предположить, что он хочет оставить нас живыми. Может, только некоторых из нас. Если мы разделимся, его шансы увеличатся. Может быть, в это время еще один отряд Хунгов хочет перехватить по дороге нас.

Чейн недоверчиво спросила:

— Почему они забрались на территорию аосов? Ведь аосы убьют их.

— Воздушная Акула предупредит Хунгов о приближении аосов.

Элво Глиссам облизнул губы.

— Теперь мне совсем не хочется попадать в плен или быть убитым.

Келс с трудом поднялся.

— Тогда идем.

Через двадцать минут Герд Джемах остановился и стал изучать местность в бинокль. Он опустил бинокль и сказал:

— Ульдрасы. Около двадцати.

Чейн вгляделась в розоватый туман.

Снова стрельба, снова убийства — а на открытом пространстве у них было мало шансов отбить нападение. Четырнадцать миль до Морнингсвейка! Так близко — и так далеко!

Элво Глиссам пришел к такому же выводу.

Его лицо осунулось и посерело. Жалобный звук родился у него в груди.

Герд Джемах вгляделся в ульдрасов.

— Они едут на криптидах.

Чейн облегченно вздохнула.

— Это аосы!

Герд кивнул.

— Да. У них на голове белые перья.

Чейн радостно засмеялась. Элво спросил сдавленным голосом:

— Они враги?

— Нет, — коротко ответил Келс.

Всадники приближались в клубах пыли.

Герд Джемах внимательно изучал небо через бинокль.

— Она улетает.

Герд показал на черную точку, которая вынырнула из облака и, набирая скорость, исчезла на западе.

Аосы совершили ритуальный объезд отряда.

Мягконогие Криптицы ступали по земле легко и бесшумно. Наконец они остановились.

Старый ульдрас, низенький и плотный, спешился и подошел к ним. Чейн схватила его за руку.

— Кургеш! Я вернулась домой!

Кургеш коснулся ее головы, что означало и приветствие, и ласку.

— Мы рады видеть тебя дома, хозяйка.

— Утер Маддук мертв, — сказал Келс. — Он был сбит над Драмальфо Воздушной Акулой.

Серое лицо Кургеша — он не пользовался голубой краской — ничего не выразило, видимо он уже знал об этом. Чейн спросила:

— Ты знаешь, кто убил моего отца?

— Знание еще не пришло ко мне.

Келс, склонившись вперед, хрипло проговорил:

— Ты поищи знание, а когда найдешь, скажи мне.

Кургеш кивнул, что могло означать что угодно, и махнул своим соплеменникам.

Четверо из них спешились и подвели криптидов к людям. Джемах с трудом посадил в седло Келса. Чейн сказала Элво:

— Ты просто садись и держись. Править криптидами не нужно.

Она тоже вскочила в седло. Аосы сели на криптидов по двое, и отряд двинулся в путь.

Они проехали Скау, Южную Саванну, и вот наконец через два часа пути Чейн увидела дом. Она не могла сдержать слез, которые так долго просились наружу. Она взглянула на Келса, ехавшего чуть позади. Лицо его было искажено болью и серое, как у Кургеша. В глазах его стояли слезы.

Темное лицо Герда Джемаха было непроницаемо. Кто мог проникнуть в душу этого человека? Элво Глиссам, слишком воспитанный, чтобы показать свою радость, ехали молча.

Чейн внимательно посмотрела на него.

Хотя он был горожанином и понятия не имел о жизни на дикой природе, он ничем не скомпрометировал себя. Келсу он явно нравился, да и Герд Джемах относился к нему терпеливо. Когда он вернется в Олань, ему хватит воспоминаний до конца жизни.

Впереди был Морнингсвейк, окруженный дубами, могучими, как вселенная, Морнингсвейк, который всегда живет в ее сердце и без которого она не представляла себе дальнейшей жизни.