"Сеpгей Кpиницын. "Заметки по поводу или Подонок, сын подонка"" - читать интересную книгу автора

время, и пусть они сами -
...и острый звон, мешаясь с тишиной,
меня проводит, расплетая звуки:
я встану над дымящейся Hевой,
и призраки, живущие в округе,
сметут застывший на лице хрусталь
и кровь из сердца выгонят наружу,
чтобы, дрожа, на скатерти листа
рукой озябшей успокоить стужу.


*

Зима. Разлука. Снег.
Все в голове метет, метет.
Растут сугробы.
Мокрый-мокрый лед.
Совсем не холодно,
А просто как-то пусто.
Все слишком пусто,
Даже для зимы.
Я пустоту наполню ревом самолета
И унесусь туда, где время не бежит,
Оно застыло -
Бью наотмашь,
Hо руки мерзнут в этой тишине,
Где все исчезли краски,
Кроме белой...
(стихи, скрупулезно разорванные вдоль строчек, а потом еще и еще, чтоб
уж никакой сыщик не мог составить! - они всплывают из мутных глубин
(это, например, написано шесть лет назад в аэропорту "Пулково"), они
все оказались живы, и их несносный хор превращает мою голову в
гранату; выход один, они меня заставляют...)


*

Я испугался, и свет померк в моих глазах. Возможно, что это
произошло в обратном порядке: сначала пропал свет, затем страх забил
горло, и сдавленным шепотом я звал тебя, забыв, что ты не умеешь
плавать, и судорожными рывками, ничего уже не видя, я греб к берегу -
оставалось совсем немного - и пытался нащупать дно; и уже оно, это
животное, в котором я нахожусь, которое страшно хочет жить, оно без
меня сделало эти несколько шагов, мне уже было все равно...
Закатанный в рулон тишины, я видел пятна лиц; неподвижно
обращенные в мою сторону, они тускло выделялись на фоне серого песка
пляжа. Я молчал. Отвернувшись, они слились с песком. Мир был укрыт
грязным целлофаном, и пленка медленно съеживалась вместе с моим лицом.
Пытаясь ее прорвать, я укусил руку, рука стала синей. Повернув голову,
я увидел, как синее пятно скользит в фиолетовом воздухе...