"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Семейная хроника аппаратчика Минина (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

тягостные паузы из динамиков разносилось комариное жужжание директорского
вентилятора.
Генеральный чуть повернул вентилятор, чтобы тепловатый воздух бил прямо
в лицо, резиновая лопасть шлепнула по запястью, директор отдернул руку и
чертыхнулся.
- Это вы мне? - раздался хриплый голос из динамика.
- Не тебе. Хотя и заслуживаешь. Ты сколько вчера отгрузил?
- Сколько было, столько и отгрузил, - нахально сказал хриплый.
- Ладно, - ответил директор и налил себе воды из сифона. - К главному
энергетику есть претензии? К главному механику? Нет? Ну и ну. Все
свободны.
Директор уже протянул руку, чтобы отключить селектор, как раздался
неуверенный голос Полещука, начальника цеха биологически активных.
- Минуту... Тут у нас такое дело...
- Я тебя слушаю, Василий Романович.
Селектор молчал. В его тишине слышалась общая неприязнь к Полещуку,
который тянет резину, да еще в такую жару, пропади она пропадом.
- Мне бы с глазу на глаз, - промямлил наконец Полещук.
- Выкладывай, тут все свои.
- Значит... Как бы сказать... - тянул Полещук, и все представляли, как
он теребит очки на крупном мясистом носу.
- Так и скажи, - отрезал директор. И тут Полещук собрался с духом.
- У нас в цехе подкидыш, - выпалил он, - Девочка.
Селектор грохнул. Смеялись в основных цехах и вспомогательных, хохотали
на складах и очистных, сооружениях, прыскали в лабораториях и отделах.
- Прекратить! - заорал генеральный директор. - Что за шутки, Полещук?
Какой еще подкидыш?..
- Обыкновенный. То есть обыкновенная. Женщины говорят, месяцев пять.
Михин, аппаратчик, в смесительном отделении нашел. Разрешите, мы ее к вам
привезем.
- Очумел? - растерялся генеральный. - Ко мне-то зачем?
За годы директорства на разных заводах он много повидал и приучил себя
к неожиданностям. Но подкидышей ему не носили.
- А куда мне девать ее? - взмолился Полещук.
- Вези, - ответил директор и вырубил аппарат.


Четверть часа спустя в кабинет ввалилась процессия. Впереди шел грузный
Полещук в неизменных подтяжках поверх клетчатой рубахи, за ним Михин,
одетый, несмотря на жару, в черный кислотозащитный бушлат, бахилы и
пластмассовую каску. В протянутых руках Михин держал нечто завернутое в
брезент. За Михиным бочком вошла его жена Людмила, потом дородная дама,
предцехкома биологически активных, за ней директорский шофер, секретарша,
две лаборантки в почти прозрачных белых халатиках и еще несколько человек
- генеральный перестал разглядывать.
- Разматывайте! - приказал он, в глубине души еще надеясь на розыгрыш.
Михин шагнул к длинному, словно трамвай, столу, покрытому зеленым
сукном, и бережно положил на сукно сверток. Сверток издал неопределенный
звук. Михин развернул выгоревший брезент, потом мужскую рубашку, розовую в
полосочку, - и каждый, кто стоял поблизости, увидел то, чему не место на