"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Семейная хроника аппаратчика Минина (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

поняли, почему Оксаночка: кто ж на заводе не знает про
оксонитродигидропентадион.
Людмилу с запеленутой Оксаной усадили в директорскую "Волгу" и отвезли
в малосемейное общежитие. На следующий день в коридоре появилась еще одна
коляска. Так уж заведено: пальто держат в комнатах, а коляски в коридорах.
Странная история. И в самом деле, откуда за вторым насосом подкидыш? На
этот вопрос не смогли ответить ни следователь Матюхина, ни сам
подполковник Смирнов, лично осмотревший место происшествия. Матюхина
предположила, что девочку подбросила мать-кукушка из числа работающих на
предприятии. Подполковник посмотрел на нее таким выразительным взглядом,
что с той минуты она лишь записывала чужие мнения и не высказывала своих.
В Н-ске все матери на виду, городок-то - полчаса из конца в конец. Надо
быть чокнутой, чтобы подбрасывать девочку под узел смешения, да еще
совершенно голенькую, без самого захудалого приданого. И потом, куда эта
мать подевалась, и где она младенца рожала, в каком роддоме?
Смирнов задавал вопросы, Матюхина записывала. Генеральный думал о том,
что цех биологически активных пора ставить на капремонт.


Оксаночка хорошо набирала вес и развивалась нормально. Михины получили
однокомнатную квартиру, правда, на первом этаже, зато коляску не таскать.
Год спустя, когда Оксаночка уже бойко топала ножками, появилась
Маринка.
Был такой же душный летний день. Эдуард Саввич словно предчувствовал
что-то. Накануне он попросился в утреннюю смену, хотя ему было выходить в
вечер. Михин редко о чем просил, ему не отказали. Позже он сказал Людмиле:
"Будто в воду глядел". В общем, Эдуард Саввич оказался в смене как раз в
ту минуту, когда настала пора принять младенца.
На смешении с утра работали сварщики, и около полудня Михин отправился
взглянуть, не оставили ли они по разгильдяйству инструмент. Прежде
инструмента никто не оставлял, и сейчас его там не было. А на том самом
месте, где когда-то дрыгала ножками веселая Оксаночка, лежала задумчивая
Маринка. Тоже голенькая, тоже примерно пятимесячная.
Полещук был в отпуске. Эдуард Саввич сделал в журнале запись и, не
подымая шума, пошел прямо к генеральному.
Подполковник Смирнов и следователь Матюхина прибыли десять минут спустя
и сразу отправились к месту происшествия. Нам нет нужды следовать за ними,
тем более что в районе узла смешения опять ничего не было обнаружено - то
есть ничего полезного для следствия. В протокол занесли наличие теплого
конденсата на полу. Однако аппаратчики из всех смен знали, что лужа за
вторым насосом никогда не просыхает.
Михины удочерили и Маринку. "Где одна, там и две", - справедливо
заметила Людмила Федоровна. Она могла бы продолжить, сказав, что, где две,
там и три. Третья, Анюта, присоединилась к сестрам два месяца спустя, в
августе.


Если бы мы взялись за жизнеописание Эдуарда Саввича и Людмилы
Федоровны, если бы замахнулись на роман о семье Михиных (а может, и
замахнемся, было бы время да здоровье), то последующие осень и зима заняли