"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Пора - не пора (Журнал "Химия и жизнь", 1972, N 6)" - читать интересную книгу автора

Представление главных героев этой истории можно было бы считать
законченным, если бы не одно маленькое обстоятельство. Должно быть, не
всем читателям, особенно из числа тех, кто получил в свое время только,
гуманитарное образование, достаточно ясно, зачем придавать машинам, даже
самым толковым, человеческий облик. Между тем это очень просто. Во-первых,
инопланетяне, неожиданную встречу с которыми никак нельзя исключить,
должны сразу же получить представление о том, как выглядят обитатели
Земли. Во-вторых, что значительно менее важно, операторам с наземных
станций слежения привычней и легче работать с человекоподобными
устройствами, нежели с железными ящиками, вроде кассовых аппаратов, только
поумней.
На сей раз космокосметики превзошли себя. Взять ту же Лялю. Она вышла
настолько удачно, что на улице мужчины заглядывались на нее. А за каких-то
три-четыре месяца предстартовой подготовки Ляля получила столько
предложений сходить в кино, сколько другой, натуральной девушке с лихвой
хватило бы на несколько лет.
Словом, внешний облик экипажа ничуть не беспокоил руководителей полета.
Если что их и тревожило, так это специальная подготовка машин. А с ней, по
правде говоря, не все было ладно. Сначала хотели приурочить высадку к
стасемидесятипятилетию освоения Меркурия, потом гнали к ежегодному съезду
собирателей марок на космические темы. А в спешке, сами понимаете, какая
подготовка...
С роботами же, как известно, надо держать ухо востро. Заранее никогда
не скажешь, будут ли они точно придерживаться духа и буквы программы или
ни с того ни с сего пойдут куролесить по чужой планете, вызывая
неразбериху в Центре и раздражение периферийных галактик.
Теперь, надеемся, читателям понятно, почему руководители программы не
разъехались отдыхать по домам сразу же после высадки, а сидели на
Центральном пункте управления, напряженно вглядываясь в мерцающую
телевизионную картинку. А на картинке было вот что.


...Экипаж работал слаженно. Семен Прокофьевич отдавал короткие
распоряжения, остальные без суеты их выполняли. Дик слил воду из радиатора
и проверил уровень масла. Крепыш МЦГ выволок мешки с плутониевыми сухарями
и разложил их на клеенке, "Рекорд" левой ногой копал колодец, а Лялечка,
убрав рыжие волосы под косынку, протирала тряпкой иллюминаторы.
- Хорошо работают, - довольно сказал Директор программы, обращаясь к
коллегам, и добавил в микрофон:
- Прокофьевич, не забудь погасить свет и скажи МЦГ, чтоб не ел крошки!
Впрочем, Директор понимал, что к тому времени, когда его совет дойдет
до Прокофьевича, освещение давно уже будет выключено, крошки съедены, а
экипаж окажется далеко от капсулы.
- Пускай ест, - с нежностью в голосе заметил Главный энергетик, - им
горючего на десять лет запасено...
После месяцев крайнего напряжения, на Центральном пункте впервые
установилась атмосфера благодушия. Главный механик, на всякий случай
проверив пульс Дика, вышел перекусить, энергетик отправился спать, а
Директор с Психологом, время от времени поглядывая на экран, заполняли в
трех экземплярах посадочные талоны, которые надлежало к утру отправить в