"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Над милым порогом" - читать интересную книгу автора

обиды.
Отворив калитку, Мостовой сразу увидел рыжего. Все в той же телогрейке,
застегнутой доверху, он ладил бочку, что стояла у крыльца под водостоком.
Рыжий обернулся на стук калитки и нисколько не смутился при виде вчерашнего
покупателя. Более того, он улыбнулся во весь рот, вытер руки о штаны и пошел
навстречу.
- Чего там у тебя стряслось? - спросил рыжий вполне дружелюбно.
Тут Дмитрия Степановича прорвало. Он произнес короткий обличительный
монолог на тему порядочного отношения к ближнему, морали вообще и нашей
морали в частности, а попутно ввернул несколько слов об отсутствующем
бензобаке. Рыжий слушал внимательно и не перебивал.
- Так,- вымолвил он, дождавшись конца.- Не едет. Не заводится. И бак
сперли. Я верно понял?
Мостовой кивнул.
- Так я же тебе русским языком сказал, что не берет она бензина. А ты
бак ищешь. Ну, интеллигенты, как дети малые... Ладно, постой здесь.
С этими словами рыжий ушел в сарай. Вернулся он с увесистым мешком на
плече, махнул рукой Мостовому - мол, иди за мной - и направился к калитке.
Подошел к машине, сбросил мешок у колеса, поднял крышку багажника. Сосед
приблизился, принял боевую позу и спросил вызывающе:
- Будем по-хорошему или как?
Рыжий посмотрел на него, потом на Мостового, пожал плечами и промолчал.
- Все в порядке,- сказал соседу Дмитрий Степанович.- Мы это... Сами...
А вы поезжайте домой, спасибо.
Рыжий подождал, пока отъедет машина соседа, полез в багажник, развязал
прицепленный к горловине мешок, поднял с земли свой мешок и сказал
Мостовому:
- Подсоби.
Дмитрий Степанович, ничего еще не понимая, подхватил мешок снизу, рыжий
наклонил его над багажником и опрокинул. Из одного мешка в другой посыпалась
чистая розовая картошка, явно не магазинная, а своя, с собственного огорода.
Наполнив тот мешок, что в машине, рыжий затянул его шпагатом, захлопнул
багажник и сел за руль. Он повернул ключ зажигания, и тут же, с пол-оборота,
горбатый завелся, завыл, затрясся мелкой автомобильной дрожью.
- Выходит,- произнес Мостовой, пытаясь осознать происшедшее,- выходит,
он работает на картошке...
- Ну,- удовлетворенно ответил рыжий.- И на моркови тоже, и на репе.
Однако на картошке выходит дешевле.
Дмитрий Степанович прикинул. Если брать в расчет картошку из магазина,
то, пожалуй, рыжий прав. А если рыночная?
- Что рот раскрыл, интеллигенция? - поинтересовался рыжий.- Во время
войны, помнишь небось, машины на чурках ездили, и ничего. А в Бразилии,
пишут, на перваче гоняют, из сахарного тростника. Кофе пьют, а на перваче
ездят, понимаешь? Я тут из картошки тоже кое-что мастерю, так, для души.
Хочешь попробовать?
Дмитрий Степанович твердо отказался. В эту минуту его занимали
соображения иного масштаба - такое с ним случалось не впервой. Еще тот
инструктор, с южным загаром, выговаривал ему, когда он на мятой учебной
"Победе" засиживался на светофоре: "Опять задумался на большую тему? Вот
выйдешь из машины, тогда думай..."