"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Над милым порогом" - читать интересную книгу автора

пенсионер Мостовой, слегка фальшивя, пел во весь голос песенку далекой уже
юности: "Качну серебряным тебе крылом!" Жил Дмитрий Степанович далеко,
дорога заняла около часа, и все это время ощущение полноты не покидало его.
Горбатый шел как танк и с места брал резвее, чем черные "Волги". Так, во
всяком случае, казалось Дмитрию Степановичу.
Конфуз случился у самого дома, именно там, где он рассчитывал появиться
внезапно, в блеске своего новоприобретения. Ровное тарахтенье автомобильчика
сменилось натужным бронхиальным кашлем, горбатый несколько раз дернулся и
затих.
Кому из нас не знакомо отвратительное чувство, испытываемое всякий раз,
когда в новой вещи, казавшейся безукоризненной, вдруг обнаруживается мерзкий
изъян! Вот телевизор, он еще минуту назад сиял всеми цветами радуги,
открывая вам то дивную красоту сельского ландшафта, то розовые щечки
дикторши, и вдруг экран угас, и замолкли звуки, и до того обидно - не потому
даже, что придется воевать с торговым людом и бегать по гарантийным
мастерским, а от сознания простой истины, что тебя надули, за милую душу
обвели вокруг пальца. Или ботинки, которые так хороши были в примерке, но
уже через час ходьбы превратились в орудие пытки, и ты не чаешь дождаться
минуты, когда можно будет скинуть их...
Вот с таким примерно настроением наш герой стоял подле своей покупки
посреди двора. Последние метры горбатого катили на руках друзья-соседи. Были
среди них и настоящие автомобилисты, которые сочувствовали Мостовому от
души, а были и недоброжелатели, те потихоньку злорадствовали - нечего, мол,
на старье зариться, мы, мол, не такие богатые, чтобы покупать дешевые вещи.
Подняли капот, заглянули внутрь моторного отсека и сразу поняли, отчего
машина стала: система питания была совершенно сухой. Ни в карбюраторе, ни в
бензонасосе не осталось ни капли горючего.
У Дмитрия Степановича отлегло от сердца. Всего-то дел - занять
литр-другой бензина, доехать до ближайшей колонки, заправиться и вернуться
домой, как и было рассчитано, на бодро тарахтящем, живом и вертком
автомобильчике.
Сосед достал из своего "Москвича" канистру, отвернул крышку бензобака.
И тут последовал новый удар. Никакого бензобака в машине не было. Вместо
него к горловине подвешен какой-то пыльный мешок, довольно нечистый с виду.
Куда лить бензин, никто так и не понял.
Чем туманнее обстоятельства, тем больше они допускают толкований.
Дмитрия Степановича завалили советами, как жить дальше, где достать бензобак
и каким образом поставить его на место.
Мостовой слушал, но не прислушивался. Все-таки очень противно, когда
тебя надувают. Да еще с подначкой - мол, взлететь захотели? Далеко улетишь
без бака! Нет, он, Дмитрий Степанович, не из тех, кого можно обвести вокруг
пальца. Извольте забрать свое барахло обратно, вот так-то.
На следующий день Дмитрий Степанович узнал в комиссионном магазине
адрес человека в телогрейке, прицепил свой безжизненный экипаж к "Москвичу"
соседа, и они потихоньку покатили в пригородный поселок, где на 7-й
Магистральной жил бывший владелец горбатого, жулик и пройдоха. Нашли нужную
Магистральную, остановились у зеленого забора, за которым стоял крепкий
бревенчатый дом.
- Если что, зови меня,- сказал сосед. Дмитрий Степанович кивнул
головой, а про себя подумал, что и сам справится, так много в нем накопилось