"Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин. Над милым порогом" - читать интересную книгу автора

- Виноват,- повторил он и дотронулся рукой до согретой солнцем дверцы.-
Продается машина?
- А то,- ответил рыжий и аккуратно стряхнул на землю крошки с
телогрейки.
- И сколько вы просите?
Рыжий еще раз оглядел Мостового, подумал немного и назвал сумму
совершенно смехотворную после того, что довелось уже слышать Дмитрию
Степановичу. Однако он не торопился с выводами, потому что знал определенно,
что есть разовые траты, а есть и эксплуатационные расходы, всякий раз
невеликие, зато постоянные и нудные.
- Сколько же она берет бензина? - поинтересовался Мостовой по
возможности безразличным тоном.- В среднем, конечно.
- Считай, ничего,- ответил человек в телогрейке, сунул в рот последний
помидор и аккуратно сложил газетку.
Дмитрий Степанович не стал переспрашивать. И в самом деле - сколько,
скажите на милость, может потреблять горючего такая кроха? Да и какой бензин
ей нужен, не "экстра" же, в конце концов.
- Разрешите попробовать?
- Садись,- сказал Рыжий и перебрался на соседнее сиденье.
То и дело сигналя, чтобы не задеть ненароком усатых и безусых
покупателей, Дмитрий Степанович бережно вывел горбатого с площадки и погнал
его по неширокой улице, тянущейся чуть в гору.
Автомобильчик тарахтел, как ему и положено, впрочем, довольно ровно, он
катил по асфальту, прижимаясь к дорожному полотну, брал подъемы без натуги и
прибавлял скорость хоть и медленно, но послушно. Он все больше нравился
Дмитрию Степановичу. "Пусть таких горбатых уже тридцать лет как не делают,-
размышлял он про себя, аккуратно и без труда включая четвертую передачу, -
таких, как я, тоже лет шестьдесят как не делают. И с запчастями у нас
положение одинаковое".
Будто продолжая мысли Мостового, рыжий проговорил, стараясь выглядеть
безразличным:
- Оно конечно, не жигуль, но машина исправная. Хоть где ткни, нигде не
прогнило.
Уже вернувшись на площадку, Дмитрий Степанович словно бы ненароком
потыкал пальцем во все уязвимые, по его понятиям, места и почувствовал, что
всюду стоит крепкое железо, без обмана.
Человек в телогрейке не вмешивался и не торопил. И только раз, когда
Мостовой, проверяя люфт, повернул рулевое колесо влевовправо и вдруг потянул
его на себя, рыжий спросил с ухмылкой:
- Оторвать хочешь или взлететь?
Дмитрий Степанович не ответил и виду не подал, что смутился.
Он на эту тему вслух ни с кем не разговаривал, даже с самим собой.
Он и тому инструктору в автошколе, который с усиками, тоже никогда не
отвечал на его шуточки. А если и тянул на себя руль во время езды, то совсем
незаметно, так, что инструктор и не догадывался.
Дальше все пошло быстро. Хлопнули по рукам, хмурый капитан из ГАИ
поснимал номера, Дмитрий Степанович отсчитал несколько сотен в кассу и самую
малость в заскорузлую лапу рыжего, сел в собственный автомобиль, захлопнул
дверцу и покатил домой.
Стрекотал двигатель, жужжала бензиновая печка, и, перекрикивая их,