"Н.Криштоп. Полный чилаут ("Club Story") " - читать интересную книгу автора

- Я - 7895 - повторов, страница 768, - и снова улыбка.
- Погоди. - Он лезет за пазуху. Но книги нет. Выронил, потерял? Ах да,
он ее так и оставил тогда на той полке.
- 7895 повторов? Подожди, я должен вспомнить... сейчас... я
вспомню... - Лихорадочно соображает, поднимает на нее воспаленные глаза. -
Нет, не морочь мне голову, ты не похожа на Смерть... и для Жизни ты слишком
хороша...
- Такого мне еще никто не говорил, - почти смеется она, - но ты на
верном пути.
- 7895 повторов? Погоди... сейчас... сейчас... я непременно вспомню...
Река поднимается. Черный ветер задувает, гонит прилив.
- Так кто же я? Ну! Быстрей! Ты же знаешь мою цифру! Последнее слово
его коробит. Кто бы она ни была, зачем так? Он сжимает виски, смотрит на нее
пристально, пытаясь разгадать - кто перед ним? По этим губам видно -
произнесенное слово не просто ей нравится, оно для нее родственно, и это
запутывает его совсем. Не сказать что лицо напротив красиво, скорее оно
необычно, миловидно-неправильное лицо, и вместе с тем со странной
переливчатостью: легкий поворот головы, случайное движение, и оно вдруг
преображается в нечто болезненно-прекрасное, недостижимо-совершенное, как
искусственная греза; словно сидящая рядом и есть воплощение идеальной Цифры,
идеальная числовая бесконечность, сорганизованная из хаоса... И тут он все
понимает, без какой-либо арифметики: перед ним не та, что приходит забирать,
другая - та, которой он тогда не поверил. Как просто и так горько, ведь он
не может поверить ей и сейчас. Она выдала себя. Как простодушное дитя,
нечаянно проговорилась: ее тотем - цифра, в ее природе - то, от чего он
бежит, - не одиночество, не страх, нет - повтор! Пронизывающий ткань всего
сущего, скребущий мышиными лапками, невыносимый, сводящий с ума - повтор!
повтор! повтор! Как скрепами она держится им. Она настолько зависима от
него, что против воли забыла свою настоящую суть - быть воздухом между цифр.
И ведь ни капли нет в этом ее вины - она нанизана на остов повтора
неумолимым божеством, в чьем ведении главный счет: тик-так, тик-так,
тик-так... Можно ли поверить ей, когда главные четки в костлявых руках
Времени? "Лучшее место", - она права... только если поймал свой ритм, свой
бит, свою живую, неправильную синкопу, ломающую мертвенный счет Времени,
упраздняющую его. Но, может, он сбился со своего ритма? Растратил? Упустил?
Теперь он знает - нет. Он просто не нашел свою синкопу, не придумал ее, даже
особо не постарался и растворился в эхе общего счета, дал себя усыпить.
Рябь, круги на воде - вот теперь его имя. Никто не виноват, никто - сам.
Одышка сжимает горло, черный ветер задувает сильней, треплет волосы, лезет в
рот, пробирая потроха промозглой тишиной.


* * *

В бар сквозь арку входной двери течет молоко утреннего света. Уже
слышны звуки разлепившего глаза города, с лестницы доносится глухая дробь
шагов, звя -
кает посуда на кухне, мешаясь с сонными голосами. Уставшая рука тянет
из-за батареи бутылок пыльные настенные часы. Взмах тряпки по стеклу
циферблата, и мерцающие мириады пылинок взвиваются, невесомо кружат, замирая