"Н.Криштоп. Полный чилаут ("Club Story") " - читать интересную книгу автора

в солнечном свете, как наэлектризованные. Бармен дышит на стекло, полирует
его рукавом. Прячет часы обратно, в свой схрон, вздыхает. В клубах не
увидишь настенных часов. И вправду, не бог весть какой шанс... для тех, кто
никогда не ищет свою синкопу.

Стробоскопируй!

Клуб находился в стороне от центра. Еще не окраина, но в народе - уже
трущобы, индустриальный отшиб. С виду убогая трехэтажная коробка, ни дать ни
взять заводское общежитие или административный корпус разорившейся фабрики.
Потроха же заведения впечатляли: интерьер в стиле звездолет-бордель, три
танцзала, качественный звук, девочки у пилонов, ну и еще кое-что
поинтереснее за отдельную плату. Угадали - караоке.

Обычно я наведывался по субботам. Выстаивал в длиннющей очереди,
петлявшей вдоль турникета-змейки, и в половине двенадцатого, успев
обилетиться по льготному тарифу для ранних птах, проникал внутрь.
Было два места, где я преимущественно любил торчать: уютная ниша в баре
на первом этаже и крохотный импровизированный амфитеатр уровнем выше, с
фасеточным табло экранов, где девушки "Плейбоя" таяли под тропическим
солнцем, как сливочное мороженое.
Обе точки располагались на некотором возвышении, что позволяло
превосходно рассматривать публику. Я не танцевал, просто сидел и разглядывал
людей. Занятие, кажущееся со стороны бессмысленным, мне редко надоедало.
Калейдоскоп лиц, красивые тряпки, сигаретный туман, алкогольный бриз,
какофония голосов, смех, музыка - все перемешивалось, образуя чудесный по
энергетической силе коктейль, а я сидел себе и, смакуя, цедил этот бурлящий
ночной напиток.
Людское оживление, упакованное в пеструю обертку, меня всегда
подзаряжало. Думаю, тут действуют элементарные принципы квантовой физики:
мельтешащие электроны выделяют избыточную энергию - нарядные мельтешащие
электроны выделяют красивую избыточную энергию. Мне, как и всякому
среднестатистическому городскому жителю с меланхоличным микробом внутри,
подобной энергии часто недостает.
Любил я и здешний шумовой фон. Сотканный из мешанины звуков, он
напоминал ватный гул самолетных турбин. Если, к примеру, закрыть глаза и
представить себя в салоне самолета... очень похоже. Этакий плотный
фаршированный гвалт, вливающийся в тебя потоком и странным образом
успокаивающий; мутирующий, если слушать его долго, в ни с чем несравнимую
динамическую тишину. В такой тишине начинаешь слышать себя, свой голос, и
можно даже, напевая под нос, вполне сносно попадать во что-нибудь
затейливое, например - "Богемскую рапсодию". С тишиной статичной мне ужиться
сложней. Бесплодная штука, парализующая шестеренки воображения, которые
быстро замирают, словно мельничные крылья в безветренную погоду.
Места, скованные вакуумом безмолвия, меня никогда не вдохновляли.
Кладбища не в счет. Все же кладбище, если прислушаться, очень даже шумное
место. Подобно транзитному терминалу, этот узел, связывающий пограничные
миры, обречен на то, чтобы быть шумным и по-своему оживленным. Правда, шум
здесь иной природы, и, если вы лишены суеверных страхов, человечий могильник
с его ни на что не похожими вибрациями может здорово разогнать заржавелые