"Агата Кристи. Бремя любви" - читать интересную книгу автора

чем заняты ее куклы. Ширли постарше приходит из детского сада и выливает
на нее поток путаных описаний мисс Дакворт, и Томми, и Мери, и что
натворил этот гадкий Робин, и что нарисовал в альбоме Питер, и что по
этому поводу сказала мисс Дак.
Ширли еще старше возвращается из интерната, переполненная
информацией: каких девочек она любит, каких ненавидит, у мисс Джефри,
учительницы английского, ангельский характер, математичка, презренная мисс
Эндрюс, делает подлости, а учительницу французского никто не уважает.
Ширли болтала с Лаурой легко, не задумываясь. Они были между собой в
довольно занятных отношениях: и не то чтобы сестры - слишком велик разрыв
в летах, и не то чтобы разные поколения - как дети и родители. Лауре
никогда не приходилось спрашивать, Ширли всегда первая выпалит: "О Лаура,
что я тебе расскажу!" - и Лаура будет слушать, смеяться, комментировать,
соглашаться, спорить.
Сейчас Ширли приехала домой насовсем, и поначалу Лауре казалось, что
все идет, как всегда. Каждый день они обменивались впечатлениями. Ширли
беззаботно рассказывала о Робине Гранте, об Эдварде Вестбери; для нее -
искренней, увлекающейся натуры, - было естественным, - или так казалось со
стороны - делиться всем, что с ней произошло.
Но вчера, вернувшись с тенниса, она односложно отвечала на вопросы
Лауры. Интересно почему. Ширли, конечно, взрослеет. У нее появляется своя
жизнь, свои мысли. Так и должно быть. Что сейчас от Лауры требуется, так
это понять, как правильно себя с ней вести. Лаура, вздохнув, посмотрела на
часы и решила сходить к мистеру Болдоку.


Глава 2


Болдок возился в саду, когда пришла Лаура. Хрюкнув, он тут же спросил:
- Как тебе нравятся мои бегонии? Хороши?
Мистер Болдок был неважным садовником, но необычайно гордился, когда
у него что-то получалось, и полностью игнорировал неудачи. Друзья тоже не
должны были их замечать. Лаура послушно оглядела чахлые бегонии и сказала,
что они очень милые.
- Милые? Да они великолепны! - Болдок, который уже совсем состарился
и стал гораздо толще, чем восемнадцать лет назад, со стоном нагнулся и
выдернул несколько сорняков.
- Все из-за сырого лета, - прокряхтел он. - Только прополешь грядку -
опять вылезает. Сказать не решаюсь, что я думаю о вьюнках! Говорите что
хотите, но я считаю, что их создал сам дьявол! - Он отдышался и пыхтя
спросил:
- Ну, юная Лаура, что тебя привело? Какая беда? Рассказывай.
- Когда я встревожена, я всегда прихожу к вам. С шести лет.
- Ты была странным ребенком. Худенькое личико и огромные глаза.
- Я хотела бы знать, правильно ли я поступаю.
- Я бы на твоем месте не беспокоился. Карррр! Вылезай, презренное
чудовище! (Это относилось к вьюнку.) Нет, не беспокоился бы. Некоторые
всегда знают, что хорошо, а что плохо, а другие понятия не имеют. Это как
слух в музыке.