"Агата Кристи. Бремя любви" - читать интересную книгу авторачем заняты ее куклы. Ширли постарше приходит из детского сада и выливает
на нее поток путаных описаний мисс Дакворт, и Томми, и Мери, и что натворил этот гадкий Робин, и что нарисовал в альбоме Питер, и что по этому поводу сказала мисс Дак. Ширли еще старше возвращается из интерната, переполненная информацией: каких девочек она любит, каких ненавидит, у мисс Джефри, учительницы английского, ангельский характер, математичка, презренная мисс Эндрюс, делает подлости, а учительницу французского никто не уважает. Ширли болтала с Лаурой легко, не задумываясь. Они были между собой в довольно занятных отношениях: и не то чтобы сестры - слишком велик разрыв в летах, и не то чтобы разные поколения - как дети и родители. Лауре никогда не приходилось спрашивать, Ширли всегда первая выпалит: "О Лаура, что я тебе расскажу!" - и Лаура будет слушать, смеяться, комментировать, соглашаться, спорить. Сейчас Ширли приехала домой насовсем, и поначалу Лауре казалось, что все идет, как всегда. Каждый день они обменивались впечатлениями. Ширли беззаботно рассказывала о Робине Гранте, об Эдварде Вестбери; для нее - искренней, увлекающейся натуры, - было естественным, - или так казалось со стороны - делиться всем, что с ней произошло. Но вчера, вернувшись с тенниса, она односложно отвечала на вопросы Лауры. Интересно почему. Ширли, конечно, взрослеет. У нее появляется своя жизнь, свои мысли. Так и должно быть. Что сейчас от Лауры требуется, так это понять, как правильно себя с ней вести. Лаура, вздохнув, посмотрела на часы и решила сходить к мистеру Болдоку. Глава 2 Болдок возился в саду, когда пришла Лаура. Хрюкнув, он тут же спросил: - Как тебе нравятся мои бегонии? Хороши? Мистер Болдок был неважным садовником, но необычайно гордился, когда у него что-то получалось, и полностью игнорировал неудачи. Друзья тоже не должны были их замечать. Лаура послушно оглядела чахлые бегонии и сказала, что они очень милые. - Милые? Да они великолепны! - Болдок, который уже совсем состарился и стал гораздо толще, чем восемнадцать лет назад, со стоном нагнулся и выдернул несколько сорняков. - Все из-за сырого лета, - прокряхтел он. - Только прополешь грядку - опять вылезает. Сказать не решаюсь, что я думаю о вьюнках! Говорите что хотите, но я считаю, что их создал сам дьявол! - Он отдышался и пыхтя спросил: - Ну, юная Лаура, что тебя привело? Какая беда? Рассказывай. - Когда я встревожена, я всегда прихожу к вам. С шести лет. - Ты была странным ребенком. Худенькое личико и огромные глаза. - Я хотела бы знать, правильно ли я поступаю. - Я бы на твоем месте не беспокоился. Карррр! Вылезай, презренное чудовище! (Это относилось к вьюнку.) Нет, не беспокоился бы. Некоторые всегда знают, что хорошо, а что плохо, а другие понятия не имеют. Это как слух в музыке. |
|
|