"Агата Кристи. Бремя любви" - читать интересную книгу автора

происходили любопытные вещи. Однако с самого начала он нашел состояние
одиночества вполне приемлемым. Даже удивился, почему он долго противился
этой идее.
Во-первых, он много думал о себе, своем будущем, о Кэрол. Эти темы
были увязаны между собой, но ему не понадобилось много времени, чтобы
осознать, что он смотрит на свою жизнь со стороны, как наблюдатель, а не
как участник. Потому что его хорошо спланированное будущее не было
реальным. Оно было логичным, последовательным, но оно не существовало. Он
любит Кэрол, желает ее, но он на ней не женится. У него есть другое дело,
пока неведомое. После осознания этой истины наступила новая фаза - ее
можно было бы описать словом "пустота", великая, гулкая пустота.
Он был ничто. В нем была пустота. Страха не было. Впустив в себя
пустоту, он избавился от страха.
На этой фазе он почти ничего не ел и не пил. Временами ему казалось,
что он теряет рассудок.
Перед ним, как мираж, возникали люди и сцены.
Пару раз он отчетливо видел одно лицо. Это было лицо женщины, она
обернулась к нему в страшном возбуждении.
Великолепные, изящные черты, впалые виски и крылья темных волос, и
глубокие, почти трагические глаза. Однажды он увидел ее на фоне пламени,
другой раз сзади виднелись туманные очертания церкви. Он с удивлением
увидел, что на этот раз она была еще ребенком. Он понимал, что она
страдает. Он думал: "Если бы я мог ей помочь..." - при этом зная, что
помощь невозможна, что сама эта мысль лжива, ошибочна.
Другим видением оказался стол в офисе - гигантский стол светлого
полированного дерева, а за столом мужчина с тяжелой нижней челюстью и
маленькими неподвижными голубыми глазами. Человек подался вперед, как
будто собрался заговорить, подчеркивая свои слова линейкой, которой он
размахивал в воздухе. Потом он увидел угол комнаты в необычном ракурсе,
там было окно, а за окном сосны, покрытые снегом. Между ним и окном было
круглое, розовое лицо мужчины в очках, он смотрел на него сверху вниз, но
когда Ллевеллин попытался получше его разглядеть, картина растаяла.
Ллевеллин думал, что эти видения - плод его фантазии. В них не было
ни смысла, ни значения - только лица и обстановка, которой он никогда не
видел.
Но вскоре видения исчезли. Пустота перестала быть обширной и
всепоглощающей. Она съежилась и приобрела значение и смысл. Он больше не
дрейфовал по ее волнам.
Он впустил ее в себя.
Теперь он узнал нечто большее. И стал ждать.

***

Пыльная буря налетела внезапно - такие бури возникают в этих местах
без предупреждения. Она вихрилась, свивалась в столбы красной пыли,
казалась живым существом. И закончилась так же внезапно, как началась.
После нее особенно ощутимой казалась тишина. Все имущество Ллевеллина
унес ветер, внизу в долине, хлопая и вертясь как сумасшедшая, носилась его
палатка. Теперь у него ничего не было. Он был совершенно один в мире,
ставшем вдруг покойным и новым.