"Агата Кристи. Бремя любви" - читать интересную книгу автора Он почувствовал: то, чего он ждал, вот-вот совершится. Снова возник
страх, но не прежний страх, порожденный сопротивлением неведомому. На этот раз, храня в своей душе успокоительную пустоту, он был готов принять то, что будет ему явлено. Боялся лишь потому, что теперь познал, сколь мала и незначительна его сущность. Нелегко было объяснить Уайлдингу, что же случилось дальше. - Видите ли, для этого нет слов. Но я отчетливо знаю, что это было. Это было признание Бога. Я бы сравнил это с тем, как слепой знал о солнце со слов зрячих, мог чувствовать его тепло руками, но однажды прозрел и увидел его. Я всегда верил в Бога, но теперь я знал. Это было прямое личное знание, не поддающееся объяснению. Для .человека - ужасающий опыт. Теперь я понимал, почему, приближаясь к человеку, Бог вынужден облечься в человеческую плоть. Это продолжалось несколько секунд, потом я повернулся и пошел домой. Шел два-три дня, ввалился ослабевший и изможденный. Он помолчал. - Мать ужасно разволновалась, не могла понять, в чем дело! Отец, по-моему, о чем-то догадывался - по крайней мере, понял, что я получил некий духовный опыт. Я сказал матери, что мне были видения, которые я не могу объяснить, и она сказала: "В роду твоего отца были ясновидящие. Его бабка и сестра". - После нескольких дней отдыха и усиленной кормежки я окреп. Когда другие заговаривали о моем будущем, я помалкивал. Я знал, что все образуется само собой. Я только должен буду принять его - но, что принять, Через неделю по соседству проходило большое молитвенное собрание. Мать хотела пойти, отец тоже шел, хотя и не слишком интересовался. Я пошел с ними. Глядя на Уайлдинга, Ллевеллин улыбнулся. - Вам бы это не понравилось - грубо, мелодраматично. Меня это не тронуло, я был разочарован. Люди по одному вставали и говорили о своих религиозных переживаниях. И тут я услышал приказ, явственно и безошибочно. Я встал. Помню, ко мне обернулись лица. Я не знал, что буду говорить. Я не думал, не рассуждал о свой веру. Слова были у меня в голове. Иногда они опережали меня, и мне приходилось говорить быстрее, чтобы не упустить их. Не могу передать, что это было. Если сказать, что пламя и мед, - вас это устроит? Пламя сжигало меня, но в нем была сладость подчинения - как мед. Быть посланником Бога и ужасно, и сладостно. - А потом? Ллевеллин Нокс воздел руки. - Опустошение, полное опустошение. Должно быть, я говорил около сорока пяти минут. Я пришел домой, сел к огню, не в силах шевельнуть рукой. Мать поняла. Она сказала: "Таким же был мой отец после конкурса бардов". Она накормила меня горячим супом, согрела постель, положив в нее бутылки с горячей водой. Уайлдинг пробурчал: - Все необходимое дала вам наследственность. Мистика с шотландской |
|
|