"Милли Крисуэлл. Беда с этой Мэри " - читать интересную книгу автора

на пользу делу.
Мэри оторопела:
- Не могу поверить. Это не может быть правдой.
Но втайне она все-таки надеялась на то, что это правда. Она вложила все
свои сбережения в ресторан. Но гораздо важнее денег было то, что она вложила
в него душу - ведь, открывая свое дело, она собиралась доказать, что
способна на что-то.
Ресторан "У мамы Софии" значил для нее гораздо больше, чем способ
заработать на жизнь. Он символизировал для Мэри независимость.
Впервые в жизни ей не надо было ни перед кем отчитываться, кроме себя
самой. Если бы ее дело стало успешным, этот успех принадлежал бы именно ей.
Если бы дело провалилось, неудача была бы только ее крахом, но Мэри
надеялась, что не допустит этого.
В прошлом у нее были сплошные неудачи. Это касалось и колледжа, и
мужчин. Теперь Мэри решила, что не повторит прежних ошибок.
Слишком долго она плыла по течению и выбирала самый легкий выход из
любого положения, придавая слишком большее значение мнению окружающих,
вместо того чтобы поверить в себя.
Она проявила себя, только когда почувствовала опасность быть
поглощенной своей властной матерью.
Мэри не осуждала Софию за то, что та постоянно пыталась подавить волю
дочери, - ведь она позволяла ей это. Но она не собиралась дать матери
возможность сказать "я тебя предупреждала". На этот раз она решила проявить
собственную волю.
Примостившись на высоком деревянном табурете рядом с письменным столом
Энни, Мэри ждала, пока та закончит разговор, потом сказала:
- Убеди меня, что ты не шутишь.
- Неужели я стала бы лгать?
Подняв глаза к потолку, Мэри бесстрастно напомнила: - А каково мнение
моей матери на этот счет? Конечно, случалось, Энни лгала, но только если к
этому вынуждала ее цель, как это и делает большинство людей. Она никогда не
лгала просто так.
- Это правда, Мэри, дорогая. Готова поклясться, что это святая правда.
А впрочем, можешь спросить Майка, нового красавчика официанта, которого я
только что наняла. - Она облизнула губы, как бы предвкушая приятный вечер с
красавчиком официантом. - Я нахожу все больше положительных сторон в своем
положении начальницы. Но ты не волнуйся: я не стану приставать к нему с
сексуальными домогательствами, если он сам не пожелает.
- Энни...
В одном этом слове Мэри выразила всю нежность, которую внезапно
почувствовала к подруге.
- Ну, ну! Приободрилась, да? Я же пошутила. Что с твоим чувством юмора?
- Я спустила его в унитаз, когда пришел слесарь и потребовал с меня
триста пятьдесят долларов.
Да и встреча с Дэниелом Галлахером не прибавила ей хорошего настроения,
но об этом Мэри говорить не стала.
Трудно было возненавидеть человека, мысль о котором вызывала дрожь в
коленках. Каждый раз, как только Мэри закрывала глаза, она как живого видела
Дэна Галлахера, сидящего за письменным столом в редакции газеты, и черт бы
ее побрал, если при воспоминании о нем ее всю не охватывало жаром.