"Милли Крисуэлл. Беда с этой Мэри " - читать интересную книгу автора

на неудачу. Даже преуспев в бухгалтерском деле, она все еще не была
убеждена, что достаточно сообразительна, чтобы пойти по этой стезе дальше.
Возможная неудача всегда маячила у нее на пути и лишала ее энергии.
- Все, кто ест в заведениях, где подают пиццу, - недотепы и неудачники,
синие воротнички и ничтожества. Как ты можешь рассчитывать на встречу с
достойным и славным мужчиной, если не хочешь прислушаться к моим словам?
Проблема твоя, Мэри, заключается в том, что ты неразборчива. -София мотнула
головой, чтобы придать особый вес своим словам. - Ты должна сделать над
собой усилие и поработать мозгами.
Мэри слизнула сахар с пальцев и возразила:
- Па был электриком до того, как ушел на пенсию. И ты, мама, не можешь
отрицать, что он как раз принадлежал к презираемым тобой синим воротничкам.
Проявив большее оживление, чем за все предшествующие недели, бабушка
Флора внезапно распалилась гневом. Ее карие глаза заполыхали и изрыгнули
огонь, а губы сжались в тонкую линию.
- Мой Фрэнк - просто святой! Он всегда был хорошим кормильцем для тебя,
София Грациано. И не смей обзывать его ничтожеством и недотепой! - Она
вскинула руку к подбородку, выразив традиционное для итальянцев
неодобрение. - Бесстыдница! - выкрикнула она, и София покраснела.
- Ты безумная старуха! Как ты смеешь оскорблять меня после того, как я
все эти годы заботилась о тебе и давала тебе кров? И за это ты платишь мне
черной неблагодарностью!
Благодарность и уважение для итальянцев значат очень много. Проявление
же неблагодарности может окончиться для человека весьма плачевно, если он
или она проявят неуважение не там и не так, как это положено. Они могут
оказаться в цементных сапогах на дне реки или другого водоема. Разумеется,
мать Мэри никогда не рассматривала возможность применения столь жестокой
кары к свекрови, но она частенько намекала на то, что ее брат Альфредо
связан с самим тефлоновым бароном. Но найдется ли хоть один уважающий себя
итальянец, который бы не стал утверждать, что он не обласкан мафией и не
вскормлен ею?
Конечно, Мэри знала, что все это ложь, но ей эти претензии на
значительность казались безобидными, а раз уж это льстило самолюбию ее
матери и дяди, верившим, что это способствует укреплению статуса семьи, она
была готова мириться с этим.
- Puttana! Sie la folia del diavolo (Ах ты, шлюха! Дочь дьявола! (ит.))
Бабушка Флора могла бы еще многое сказать о родстве Софии с дьяволом,
но Мэри поспешила настроить женщин на другую ноту. Ей уже приходилось все
это слышать и прежде. И по многу раз. По правде говоря, неискушенная Мэри
долгое время считала слово "puttana" ласкательным, пока ее тетя Энджи не
объяснила ей, что оно означает нечто совсем иное.
Отодвинув блюдо с тремя оставшимися вафельными трубочками, Мэри подняла
глаза к распятию и мысленно вопросила Господа, сколько времени ей
потребуется на то, чтобы уподобиться матери и бабушке и заговорить их
языком.
В конце концов, ей ведь было почти тридцать пять, точнее - будет
тридцать пять всего через каких-нибудь два года. И пока что она не могла
похвастаться никакими достижениями. Ей было неприятно, просто ненавистно
признаваться в этом даже самой себе, но иной раз ей приходило в голову, что
ее мать права. Может быть, настало время перестать купаться в жалости к себе