"Феликс Кривин. Притчи о жизни (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

Вот это место, которое теперь стало площадью, прежде было жилым
кварталом. А внутри был проходной двор: на одной улице вошел, на другой
вышел.
Теперь где хочешь входи, где хочешь выходи - весь квартал проходной
двор, расширенный за счет окружающих зданий.
Извечная мечта проходного двора.
Чтобы никаких стен, никаких оград - во всех направлениях проходы,
проходы, проходы...
В какой-то степени это даже удобно. Вместо того, чтоб идти вокруг,
шагай напрямик в любом направлении.
Потому что здесь построена площадь.
Или разрушена?
Сначала был построен жилой квартал, потом он был разрушен, а уже потом
стал площадью.
И не поймешь: построена эта площадь или разрушена? Таково строительство
войны.
Люди идут через площадь, останавливаются поговорить со знакомыми, а мне
кажется, что это жильцы разрушенного дома. Будто они спрашивают дорогу к
себе домой. Война когда еще кончилась, а они никак не могут вернуться
домой.
- Скажите... здесь был дом... Вы случайно не видели дома?



БАЛАЛАЙКА С ОРКЕСТРОМ

В трудное военное время я играл в госпитале для раненых бойцов.
Нас был целый оркестр: аккордеон, мандолина, гитара, две балалайки. Я
играл на балалайке.
С таким же успехом я мог играть на гитаре или на мандолине. Или на
аккордеоне. Я одинаково играл на всех инструментах, верней, одинаково на
всех не играл.
Но мне очень хотелось играть в госпитале для раненых бойцов, и я
попросился в оркестр, пообещав играть так, чтоб меня не услышали.
Оркестр обрадовался, что сможет выглядеть более представительно, и меня
взяли.
Мы играли военные песни и сами их исполняли. Верней, сами пели и сами
себе аккомпанировали.
Правда, с меня взяли слово, что я буду только раскрывать рот, чтоб
меня, чего доброго, не услышали.
Я так энергично раскрывал рот и махал рукой над балалайкой, что
некоторые из раненых прямо меня заслушались. Они даже как будто
удивлялись, как я хорошо играю и пою.
Вот когда я понял, что такое коллектив! В коллективе можно ничего не
делать, а впечатление будет такое, будто ты делаешь, и много делаешь.
Когда мы пели веселую песню про Васю-Василька, я не только раскрывал рот и
рвал струны, стараясь их случайно не задеть, но даже подмигивал раненым, -
на тот случай, если у них есть Вася-Василек и, может быть, он тоже голову
повесил. Я подмигивал ему: дескать, не к лицу бойцу кручина, места горю не
давай... Я не произносил этих слов, но они звучали громко и отчетливо -