"Феликс Кривин. Я угнал Машину Времени (Авт.сб. "Я угнал Машину Времени")" - читать интересную книгу автора

крик...
- Какая слышимость, - поморщился мой собеседник. - Кстати, не узнаете
голос? Мне кажется, вы должны его знать...
Я не понял, что он имеет в виду. Может быть, Юрека тоже схватили? Может
быть, схватили весь отряд? А может быть, это Вацек дает свои показания?
- Что там происходит?
- В соседней комнате? То же, что у нас с вами здесь, только другим
методом. Видите ли, меня всегда возмущал метод физического воздействия на
человеческую душу. Я не хирург, я терапевт, даже гомеопат. Хотя лечу
человечество от той же болезни.
Я задал ему вопрос: чем может кончиться для меня это лечение? Он
сказал, что не стоит переоценивать возможности медицины, нередко исход
болезни зависит от поведения самого больного. Хотя, сказал он, я не похож
на больного, вид у меня вполне здоровый, точней, здравомыслящий.
- Так отпустите меня.
- Чтобы вы тут же попали в соседнюю комнату? Я бы, может, вас отпустил,
но там вас так легко не отпустят.
Это наглядный пример того, как трудно такому человеку, как он,
проявлять гуманность. Вот и я прошу, чтоб он меня отпустил, а куда меня
отпускать? Туда, где никто не станет со мной церемониться? Он говорит мне
честно, мне еще повезло: к нему попадают немногие, большинство попадает
туда, за стенку. В этом тоже особенность его метода: пока он поговорит с
одним человеком, в соседней комнате пропускают пять... Нет-нет, он меня не
торопит, хотя, конечно, из-за нашей с ним медлительности несколько человек
будут лишены возможности облегчить свою участь. Возможно, это будут мои
друзья... Впрочем, сказал он, это естественная человеческая слабость.
Когда нам самим хорошо, мы забываем о тех, кому в данный момент приходится
плохо...
- Уже?
Это вырвалось так неожиданно, что он улыбнулся:
- Зачем вы меня спрашиваете? Я ведь вас ни о чем не спрашиваю, у нас ни
к чему не обязывающий разговор.
Видимо, он знал больше, чем говорил. Не исключено, что его уже успел
информировать Вацек. Тогда, значит, не Вацек там, за стеной. Мне стало
страшно, когда я подумал, что, может быть, там Анна...
- А в этой комнате, за стеной... Кто там сейчас?
- Значит, вы все же не узнали по голосу? Там две комнаты: в одной
женщина, в другой - мужчина. Видите ли, все мы, и мужчины, и женщины,
всего только люди, слабые, избалованные существа. Мы привыкли, чтоб с нами
обращались по-человечески. А когда с нами обращаются не по-человечески, мы
забываем, что мы люди, и ведем себя, как обыкновенные животные. Лишь бы
избавиться от боли.
И тут я понял, что хотя история и совершилась, но в ней не все еще
определено. Отряд погибнет, от этого ему не уйти, но погибнуть он может
по-разному. В материалах архива ничего не сказано о том, какой смертью
погибли члены отряда.
Если б они попали сюда, в эту комнату, им была бы обеспечена легкая
смерть...
Я попросил его помочь. Ведь он сам сказал, что говорит со мной, как
человек с человеком. Я попросил его сделать так, чтоб мои товарищи попали