"Игорь Кром. Мемориал " - читать интересную книгу автора

Смоленском. Там я всегда ощущал прилив сил.
- Карлос Кастанеда пишет, что кладбище не может быть местом силы, -
возразил Сергей. - Что сами по себе кости - не более чем мертвая материя.
- Дело не в костях, - мгновенно откликнулся Костя. - Кладбище может
быть местом силы так же, как и любое другое место в природе. Кроме того, оно
может быть местом силы в результате выплеснутого здесь когда-то страдания.
Человек умирает, а горе его близких остается.
- Тогда наш Игорек - маньяк. Раз упивался на Смоленском чужим горем!
Прилив сил, понимаешь!
- Ну спасибо! - возмутился я. - Договорились! Несете, что попало...
- Скорбь об умершем - светлое чувство, - продолжал спорить Костик. - А
светлое чувство, идущее извне, способно пробудить к жизни другие светлые
чувства. Например, спокойствие и умиротворенность. Это нормально...
- Еще неизвестно, может мертвые по нам больше скорбят.
Костя побледнел.
- Не стоит так... здесь, - тихо сказал он.
- Да уж, - поддакнул я. - Тем более что тут я этой умиротворенности не
чувствую.
- Да ладно вам, - махнул рукой Серега. - По крайней мере, с собаками
здесь ходить не будут. Здесь дорожки каждый день подметают... - он огляделся
по сторонам и, высмотрев неподалеку березу с зарубкой на стволе, указал нам
на нее. - Думаю, начнем с этой. Смотрите внимательно. На ней потренируемся,
а потом пойдем вон к тому баобабу. Рядом с ним еще одна березка.
Чтобы завести пилу, Сереге понадобилось сделать несколько мощных
рывков.
- Это в первый раз, после пойдет легче, - объяснил он, перекрикивая
натужный рев двигателя. Жало бензопилы впилось в податливую мякоть ствола. В
этот миг я заметил, что от сухого дерева отходят явно живые молодые побеги.
Послышался ли мне этот слабый стон, подхваченный ветром? Казалось, что
вместе со снегом с неба падают хлопья беды...
Я поймал себя на том, что совсем не наблюдаю за действиями Сергея.
- Мне кажется, я понимаю, - подал голос Костя. - Эти братские могилы
слишком неестественны. Их не должно было быть.
- Как не должно? - удивился я. - Разве это плохо - похоронить с
почестями неизвестного? Если оказалось так много погибших? Что же им, гнить
на улицах? На свалке?
- Я не про похороны, - ответил он. - Как можно называть войну великой?
Вы только вдумайтесь. Войну! Большой - да, страшной - да. Но где же тут
величие? Люди не должны доходить до необходимости хоронить друг друга в
братских могилах. Никогда.
- Хватит вам болтать, - вмешался Сергей. - Выбивайте ее...
Он сделал косой вырез в стволе. Топорами мы выковыряли кусок древесины,
похожий на дольку апельсина. Серега зашел с другой стороны березы и начал
пилить оттуда. Быстро он научился у Паши, с первого же раза. Молодец. Он
всегда схватывал все на лету - как принцип решения какой-нибудь задачи или
скрытую идею фантастического рассказа, так и основные приемы любой
физической работы. Кроме того, он умел найти общий язык с любым
собеседником, больше того, подружиться с любым человеком. В крайнем случае,
если уж не подружиться, то и не враждовать. Он умел видеть в человеке
хорошее. Иногда для этого нужно долго вглядываться. Он угадывал в человеке