"Леонид Кроль, Екатерина Михайлова. Человек-оркестр: микроструктура общения " - читать интересную книгу автора

жесты-знаки вроде приветствия, а ту сложную и запутанную психофизическую
жизнь, которая ни на минуту не затихает и составляет основной объем
коммуникативного поведения <В исследовательской традиции разделяются
собственно жесты (имеющие четкую знаковую природу, принадлежащие той или
иной культуре, равно понятные другим носителям того же языка) и т.н.
выразительные движения, непосредственно передающие индивидуальное, обычно
эмоционально-насыщенное содержание. Для практической психологии общения
важнее было бы развести и интерпретировать их в непосредственно наблюдаемом
поведении. Одно из наших предположений состоит в том, что сделать это "в
лоб" (это - от языковой нормы, это - "от души") в принципе невозможно: в
реальной ситуации мы видим все сразу ("заколдованный кочан"). И любое
простое разделение (отпечатки прошлого - реакция момента; жест для
партнера - аутокоммуникация; произвольная экспрессия - неосознанная "выдача
себя"; свое - заимствованное и пр.) условно и только условно.>. Обратимся
вновь к Толстому:
"- Хорошо, я поговорю. Но как же она сама не думает? - сказала Дарья
Александровна, вдруг почему-то при этом вспоминая странную новую привычку
Анны щуриться. И ей вспомнилось, что Анна щурилась, именно когда дело
касалось задушевных сторон жизни. "Точно она на свою жизнь щурится, чтобы не
все видеть", - подумала Долли".
Прищур Анны, таким образом, имел отношение не только к видимому,
физическому миру, но - и даже в большей степени - к тягостной для нее
проблеме. (Хорошо видящие люди часто прищуриваются именно для уменьшения,
ограничения контакта с окружающим - сужения поля зрения, сосредоточения на
собственных мыслях и т.д. - в отличие от страдающих миопией, достигающих при
этом противоположного эффекта, то есть большей ясности видения).
Символизировал же он, ни много ни мало, индивидуальный способ обращения с
этой проблемой, тип психологической защиты (не видеть или, скорее, нечетко,
не все видеть).
Малая и как бы даже случайная привычка, штрих в манере держаться может
при ближайшем рассмотрении оказаться свернутым входом в нечто важное,
серьезное. Существенно, что для наблюдательного и вдумчивого человека этот
путь к постижению своих и чужих проблем может оказаться на несколько
порядков короче, чем тот, который кажется логически естественным: наблюдать
и сопоставлять высказывания и поступки, вычленить существенное и т.д.
Внимание к мелочам поведения, кажущееся ненужной роскошью или даже блажью,
может вознаграждать и вполне практическими выводами, и радостью целостного,
творческого понимания другого человека. Сказочная (мифологическая) параллель
этого процесса - приключения и находки героев, попадающих в волшебную страну
через коровье ухо, кроличью норку или другой столь же прозаический и,
казалось бы, ни от кого не скрытый вход.
Психологические исследования несловесных составляющих общения, как
правило, имели дело с нерасчлененным потоком экспрессии, где явления разных
"слоев" перекрывались и могли быть изрядно перемешаны (о том, каким путем в
представлениях о коммуникативном поведении был наведен относительный
порядок, речь пойдет ниже).
Неудивительно поэтому, что разработка проблемы индивидуальной
выразительности как психологического обобщения проводилась, главным образом,
теоретиками искусства, в особенности театрального, где актуальна была задача
воплощения концентрированной, очищенной от случайного экспрессии. С этой