"Александр Крон. Капитан дальнего плавания" - читать интересную книгу автора

Украине, учился в украинской школе и родным языком считал украинский. Он
воспринимал как свою украинскую историю и неплохо ее знал. Любил петь
украинские песни и пел хорошо, пел в Ленинграде, Кронштадте и на Ханко.
Национальная гордость соединялась в нем с пристальным и уважительным
интересом к людям другого языка и культуры, но, в отличие от своего
любимого героя Миклухо-Маклая, считавшего себя потомком запорожцев,
Александр Иванович мало интересовался генеалогией и на мой вопрос, кем
были его предки, ответил почти равнодушно: "Не знаю. Мужики.
Который-нибудь кузнецом был, от него и фамилия материнская. Зря не
назовут".
Подобно героям его любимых книг, которых манила широкая, капризная, а в
половодье становившаяся опасной река Миссисипи, Сашу и его друзей так же
неотразимо влекло море. На первых порах Черное, другое он не знал. Но уже
мечтал об океане.
"Море и путешествия, - пишет Маринеско в своих незаконченных записях, -
все больше увлекали меня и моего друга Сашку Зозулю".
Стоило друзьям посмотреть фильм об обороне Очакова, и их неудержимо
потянуло в Очаков. Не поехать, а пройти пешком до самого Очакова, а при
удаче - дальше, по берегу Черного моря и реки Буг до Николаева. Получить
родительское разрешение на такой дальний поход нечего было и думать,
поэтому был разработан хитроумный план. Неделю шла подготовка, продавались
все уловы, копились деньги, а затем в подходящий солнечный день друзья
явились к родителям Саши Маринеско и стали просить отпустить Сашу в
деревню. Якобы Зозуля-отец, в то время партийный работник, едет в
командировку и согласен взять их с собой. Получив разрешение и даже
кое-какие припасы на дорогу, приятели отправились к родителям Зозули и с
таким же успехом уговорили их отпустить Сашу с Иваном Алексеевичем, якобы
едущим в деревню (другую, конечно) на уборочную кампанию.
План можно было считать полностью удавшимся, если б не один маленький
просчет - пришлось взять с собой младшего братишку Саши Зозули, которому в
то время было лет десять, и хотя отважным путешественникам было тогда лишь
года на два больше, разница в возрасте сказалась; как ни старался Жорка не
отставать, путешествие было ему не по силам. "На исходе второго дня, -
читаю я у Александра Ивановича, - мы добрались только до деревни Дофиновки
в 25 км от Одессы. В этой деревне жила знакомая нам обоим девочка по имени
Мара, у нее мы рассчитывали разжиться хлебом. Дофиновка лежит на самом
берегу моря, жители ее занимаются в основном рыбной ловлей и баштанами.
Встретиться с нашей подружкой надо было, конечно, строго секретно, что
нам и удалось при помощи деревенских ребят. Они охотно взялись вызвать ее
на тайное свидание за околицу деревни, где мы построили себе шалаш. У нас
на троих был один пиджачишко, им мы и укрывались.
Продолжить путешествие нам не удалось, на третий день Жорка начал
хныкать и проситься домой, но все-таки мы прожили там еще четверо суток.
Деревенские ребята снабжали нас хлебом и овощами, арбузы и дыни мы
добывали ночью на баштанах, а мелкую рыбешку собирали на берегу моря.
Деревенские рыбаки ежедневно заводили невода, но мелочь обычно
выбрасывали.
Обратный путь мы проделали гораздо быстрее. Хоть мы и не признавались
друг другу, домой хотелось не одному Жорке.
Встретили нас в Одессе не очень деликатно. Родители уже знали о нашей