"Н.Красников. Мышегуб (сокращенный вариант повести) " - читать интересную книгу автора

до чего меня довели эти существа! Вселенная ужалась до размеров заплеванного
туалета, а за его стенами танцует смеющийся хаос. И даже солнце, мой
единственный союзник, как-то уж слишком яростно припекает мне шею. Даже ему
уже нельзя доверять... И подумать, как ловко они меня поддели на удочку!
Заморочили голову напускной беспечностью, раззадорили скотским нахальством -
но лишь только я повелся и распустил губки, лишь только пристроил на носу
пенсне доктора Моро - они лукаво разбежались, кося черными глазенками, и
выпустили вперед этого неотесанного ублюдка, вцепившегося в мой бедный
рассудок, как в тряпичную куклу...
Но мыши тоже не главное, они лишь реакция системы на угрозу. На самом
деле начать нужно раньше, с проклятой аварии. Корни сегодняшнего кошмара
уходят туда, в серо-туманное болото, образовавшееся на месте трогательных
песчаных дворцов, смытых тяжелым валом.
Я рад бы это сделать - ведь о многом я так и не смог тогда рассказать.
Ты же совсем ничего не знаешь о попытке трансформации, об издевательстве,
которому я подверг Изабель... Но память выкидывает странные штучки. Алкоголь
и ежедневные аутоподзатыльники сделали свое дело: я не помню ни самой
аварии, ни того, что происходило потом, когда утихла скорбная суета с
больницей и похоронами. Да если бы и помнил - к чему туда соваться? Чудовищ
хватает и здесь... А причины сейчас уже не важны.
Причины вообще никогда не важны!
Не знаю, что люди находят в изучении причин? Почему так самозабвенно в
них копаются? Подумай: любая жизненная ситуация на выходе проще, чем на
входе. Бесчисленное множество внешних воздействий перегорает в черном ящике
человеческой души и вырождается в пару-тройку затасканных эмоциональных
всплесков: энтузиазм, апатия, паника, облегчение... Из этих нот складываются
аккорды наших поступков, образующие жизненную мелодию, кроме которой, по
большому счету, ничего интересного нет. Но чтобы наслаждаться мелодией,
вовсе не обязательно понимать физику звука.
Моя реакция на аварию - не исключение. Интерес представляют следствия,
а не причины. На вход могло быть подано что угодно: желание начать жизнь с
нуля, ужас перед болью, железное чувство вины, наложившее запрет на черную
щель под диваном. Какая теперь разница? Главное, что на выходе сложился
весьма любопытный мотивчик. Поначалу он напоминал веселую плясовую, типичную
для таких ситуаций: я заключил кричащие воспоминания в бетонный саркофаг, а
сам ударился в общительную активность, в кружки различного рукоделия,
сомнительные дружбы и расточительное прилюдное пьянство... В общем, эта
часть тебе хорошо известна, и все что мог ты уже высказал, когда понял, что
затянулась она слишком долго: и про силу воли, и про ответственность перед
своим талантом. И про уважение к усилиям друзей, пытающихся помочь. Тогда-то
я, помнится, и перестал отвечать на твои письма...
Только, пожалуйста, не прими за упрек, за скрытое обвинение в
неблагородстве! Я ведь уже буксовал, подозрения выматывали мне душу, и
каждое упоминание о нерешительности лишь подливало масла в колею. Но забота
твоя понятна, и я еще раз пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить.
А заодно спешу обрадовать: непотребство все же прекратилось, плясовая
перешла в рабочий гимн. Дело не в ошибке - методика работала прекрасно,
бурелом нетрезвых эмоций надежно изолировал душу от липких лягушек
поставарийной апатии, однако с самого начала, несмотря на стильную прическу,
новую работу и обилие зиц-друзей, что-то было не так. Ощущение какой-то