"Анатолий Краснопольский. Четыре тысячи историй (Повесть о военных медиках)" - читать интересную книгу авторачувствует себя нормально. Отдыхайте, Василий Петрович.
Он с аппетитом ел утку с яблоками, салат, пил вкусный горячий чай. Потом встал, подошел к фортепьяно. Играл тихо, изредка прерываясь и оглядывая свои руки. "Все ли нормально у Ясникова, все ли нормально?" - врывалось в его мысли, которых никак не вытесняли ни звуки пианино, ни голос Светланы Николаевны, звучавший сегодня особенно приподнято и вдохновенно. Она пела старинный русский романс "Гори, гори, моя звезда". Мелодия навевала грусть, она была созвучна его настроению. Он и здесь, в гостях, продолжал искать лихорадочно и горячо, лишь внешне оставаясь спокойным. - Людочка, - сказал он, как только Светлана Николаевна спела романс, - аплодируй подруге, она природная певица. Это был хороший и нужный вечер. Прощаясь с хозяевами, Василий Петрович попросил: - Миша, приходи завтра в отделение к десяти. - А ты пустишь меня в операционную? - Конечно, нет. Но ты приходи, посидишь там у меня в "предбаннике". - Посижу, - пообещал полковник Костин. И снова они шли с женой извилистой улицей мимо кинотеатра. Людмила Ивановна ласково взяла мужа под руку: - Не надо метаться, Василий. Все будет хорошо. - Не надо, - сказал он твердо. ...В окно операционной хлынул утренний свет, и от смешения его со светом бестеневых ламп казалось, что в комнате повис туман. - Пульс? - спрашивает хирург. Почему с введением наркоза падает пульс? Нет ли тут какой-то затаенной злой закономерности? Накаиупг Василий Петрович советовался с известным анестезиологом, нс ошибся ли он в выборе наркоза. "Ошибки нет", - замерял седовласый профессор. Но почему же снова все повторяется? Хирург хотел было отложить операцию, как вдруг сердце Ясникова вновь остановилось. В операционной наступило молчание. Оно было тягостнее прежнего. Сегодня уже никто ни на что не мог надеяться. Казалось, все было исчерпано. Но нет, не все! В запасе оставалась сила духа хирурга, его неиссякаемая фантазия. "Четыре минуты, четыре минуты", - стучало в висках. Василий Петрович встал на табурет и начал массировать грудь Ясникова, вминая ребра до самого позвоночника. И сердце забилось! Он встретил радостные глаза коллег, но не осветил на их веселость, считая ее преждевременной: ведь операцию по пересадке кожи вновь пришлось отложить. Василий Петрович набрал номер телефона профессоpa, но передумал, положил трубку, едва услышав молоденький голосок секретарши: "Приемная..." - И все-таки ошибка есть, - сказал он полковнику Костину, который сидел здесь все эти часы. - Понимаешь, ожоговые больные реагируют на наркоз совсем не так, как люди, получившие травму иного характера. - Значит, дело в выборе наркоза, - раздумывая, произнес полковник Костин. - Вот это и есть та самая страница, которую тебе предстоит сегодня написать. Хирург читает, ищет, сопоставляет все применяемые ныне наркозные препараты. В составе каждого из них присутствуют элементы, с которыми неумолимо вступают в "конфликт" белковые вещества. Значит, нет ответа? |
|
|