"Владимир Крупин. Как только, так сразу (повесть)" - читать интересную книгу автора

ума, как свела в юности, но уже по-другому? А чем лучше моя торгашка? А
лучше всего вообще без них. Больше всего я подошел бы для монастыря. Это
последнее, что еще не упущено в жизни. Но как я оставлю своих отделенцев,
своих детей? Сейчас, когда я почти все время на работе, работа стала моей
жизнью, отделение - моей семьей. Я необходим здесь, и разве это не радость?
- Доктор?
- Да, что случилось? - автоматически откликнулся я, только потом
сообразив, что я довольно далеко от отделения. - Батюнин, как вы здесь?
Вернитесь в палату.
- Доктор, я прохожу сквозь любые мрачные затворы. А потом вы же человек
тонкой организации, должны были чувствовать, что меня мучают те же мысли о
семье, монастыре, здоровье общества. Нам надо войти в соавторство, вы
работаете над теми же проблемами, что и я, мы любили одну женщину, мы
одинаково несчастны, и далее по тексту. Для начала вы почитаете мои записки,
я ваши. Могу заранее сказать, что труд мой появился в моей голове
одновременно с мыслями о гибели России. Вдобавок я прочел строки поэтессы
Карташевой, она не из эмигрантов, не знаете? Две строчки всего: "Я, Господи,
своих врагов прощаю, но, Боже, как Твоих врагов простить?" И вот это -
борьба с Господними врагами - цель моего труда.
- Н-ну, давайте обменяемся, - протянул я, - хотя у меня, собственно, не
труд пока, а завал материалов, я перебрал в накоплении фактов, они меня
задавили.
- Вы сейчас на каком месте?
- Я думал о категории власти, о том, что перепробовано все: уговоры,
насилия, законы, все впустую, миром правят тщеславие и ненависть. И пока мы
не вернемся к братскому послушанию, к добровольному обременению...
- Да, да, - подхватил он, - свобода воли была дана на то, чтобы показать
неверность всех учений. Неверность какого нам дано показать? Марксизма? Это
показала сама жизнь, возопили кровавые камни против политики насильственного
счастья. Кстати, доктор, ваш, да и мой народец налаживает устные выпуски
журналов "Марксизм и кнут", "Марксизм и пряник", а на закуску "Кнут и пряник
марксизма", так сказать, марксизм - не догма.
- Алексей, - решился я, - ваша жена, Вера, кажется, говорила о
двойничестве, и вы сейчас говорите о том же, почему? Ведь все единственны.
- Нет, - живо встрепенулся он, - единственны, да, но и полярны. Плохо -
хорошо, горячо - холодно, запад - восток, здоровье - болезнь, да, да,
подождите, согласен: последнее - спорно. Конечно, все единственные. Но
нервная система не может быть одинока...
- Да, я думаю над этим. Отталкиваясь от Вернадского...
- Лучше отталкиваться от краеугольных камней, надежнее. Отличники -
плохие, трезвые - пьяные, красивые - уроды, - все зависимы друг от друга.
Если я смеюсь, у вас болит голова, вам плохо - мне хорошо, мы полярны, чем
хуже мне, тем вам лучше. Где выход? Мы на разных концах планки. Надо идти к
середине, там точка отсчета, там планка складывается и становится вектором,
стрелой, направленной к цели. До того вся жизнь - противоречия. Это
сатанинские штучки - делить людей, сводить их по принципу единства
противоположностей. Слуги сатаны знают дело туго, до всех не могут
добраться, устраивают взаимоистребление. Придумали теорию волков в стаде
овец, я о масонах говорю. Придумали идею, что зло усиливает добро, тогда как
это увеличивает насилие. Придумали, что течения материализма и идеализма