"Владимир Крупин. Как только, так сразу (повесть)" - читать интересную книгу автора

ему словечко сказать. Я предупредил, чтоб не больше пяти минут и чтоб что-то
важное, и попросил за него.
Жирафа стал тоже говорить о литературе, в частности он сказал:
- Я не защищаю нападки на русских классиков, все они хороши, все они ушли
от традиций летописей Нестора и посланий Серапиона, и писем Даниила
Заточника, и жанра путешествий игумена Даниила, и Слова о законе и
благодати, Бог им судья. Но ведь западные во сто крат грешней. Любого взять.
Тот же Дюма, это ж стыд и срам, а не литература. И Мопассан, и Золя, и
Бальзак называли Дюма позором французской культуры. А отойдем немного
подальше: Рабле - обжорство, пошлость, безбожие, все вроде бы пародия на
средневековых феодалов, схоластов, обжор монахов. Славил Маргариту
Наваррскую, сами понимаете, неспроста, идеал оракула Божественной бутылки,
это ж надо додуматься. Ответ оракула один: "Пей". Тут перекличка с Хайямом,
тоже штучка. "Пей, и дьявол тебя доведет до конца", - вот что должно
звучать, это цитата из Стивенсона. Угодливые критики называют смех Рабле
"хохотом гиганта, потрясающего небесные своды", ну-ну. Вольтер - молодец в
одном, с папой спорил, не со своим папой, конечно, его-то папа нотариус, но
нет для Вольтера ничего святого, вот его минус. Гейне - любимый поэт
Писарева, рыбак рыбака видит издалека. Все вольнодумный народ, все
ниспровергатели, хорошо ли это? Народа не знали. Да кого угодно возьмем,
даже детскую литературу, братьев Гримм. "Мальчик с пальчик" вывел братьев,
не братьев Гримм, своих, а ведь родители уводили их в лес на съедение
зверям, им, оказывается, их жалко стало, нечем кормить, пусть волки деток
скушают. А почему я про Маргариту Наваррскую выразился, так она же - зеркало
"Декамерона" со своим "Гептамероном", а что такое "Декамерон" как не
руководство по разврату? Конечно, скажут, что, чтобы обличить порок, надо
его показать. Нет, это навязанное соображение. Осуждать грех, а обличать?
Кто мы такие, чтобы обличать? Будто кто не знает, где грех, а где
добродетель...
Пять моих минут прошли, и я, проскакивая тьму веков, стран и наречий,
торопливо делаю вывод о вреде художественной литературы. Публицистика
прокричала ей надгробное рыдание и сама тоже скончалась.


Чего-чего, а пейзажу до хрена

Оставим дуракам болтовню о вызывании духов, у нас в отделении спиритизма
не было, не такие мы дураки. Эти пасьянсы для щекотки нервов раскладывают от
сытости и глупости и ожирения мозгов. Увядающие грешницы взбадривают себя
страхами, не понимая, что в реальной жизни все страшнее. В какой жизни? В
любой и каждой, у Господа нет смерти, сколько можно говорить. Только Его
вечность для всех разная, для всех разное будет ожидание Страшного суда, это
здешний свет одинаков для всех: и для грешников, и для праведников, и для
детей, и для стариков, для всех светит солнце, гуляет по небу млад-светел
месяц, стерегущий стада ясных звездочек; и для нечестивцев и для страдальцев
идут теплые дожди, цветет мокрая тяжелая сирень, кланяются всем без разбора
лесные колокольчики, для всех, даже для сквернословов, поют соловьи, для
всех глаз, даже покрасневших от беспробудного пьянства, открыты небеса,
снежные горы, лесные дали, зеленые луга, желтые поля, дивные красоты земные!
Иди по тропинке и славь Создателя за явленные миру тайны произрастания и