"Павел Васильевич Крусанов. Бом - бом " - читать интересную книгу автора

- Так она ведь чёртова - навыверт в землю печёрой идёт.
"Ага, - смекнул Андрей. - Стало быть, если во мне вдруг объявится
неведомый звонарь, то звонить придётся в чёртовой башне. Интересно девки
пляшут - по четыре штуки в ряд... Темнила вы, дядя Павел". После этого
пронзительного заключения Андрей, неловко ступив и увязнув кроссовкой в
коровьей лепёшке, похожей на притихший грязевый вулканчик, удовлетворённо
пошутил:
- А что, любезный, верно говорят, будто у вас семь лет мак не родился,
а голода не было?

2

На этот раз в Побудкино от Сторожихи Андрея сопровождал огромный,
косматый и нескладный, как медведь, Фома Караулов, тот самый, у которого
"давеча" отроились три улья. Там, в обветшалом склепе Александра Норушкина и
жены его Елизаветы, под плитой, в пустом могильном провале Фома показал
Андрею тёмный лаз, ведущий в чёртову башню. Вид у лаза был самый замшелый и
прозаический - тлен палой листвы, земляная пыль и слепой утробный мрак в
глубине; к тому же и габариты дыры были таковы, что забраться можно лишь на
карачках. Какими бы завлекательными не казались сокровенные семейные тайны,
лезть в эту мусорную щель Андрею не хотелось; на счастье, выяснилось, что
делать этого и не следует - пчеловод Фома Караулов, задвигая плиту,
авторитетно заявил: спускаться в башню можно лишь с непременным намерением
звонить.
- А что там внизу? - спросил Андрей.
- Должно, колокол, - ответствовал Фома. Голос у него был такой низкий,
что вязко стелился под ногами и в нём, пожалуй, можно было потерять галоши.
- Так ты не знаешь, что ли?
- Нет, - признался провожатый. - Наше дело - кроме звонаря, никого сюда
не пускать, место стеречь.
- И что, каждый из Норушкиных туда когда-нибудь лазает?
- Эка хватили - каждый! Кабы так, на земле бы беспрестанный стон стоял.
- Это почему?
- Так заведено, а почему - не наше дело, - закрыл тему Фома. - Только
ни батюшка ваш, ни дядя в башню не ходили.
После, когда Андрей вместе с Фомой прибирал старые могилы вокруг
склепа, ему больше не удалось разговорить медвежеватого пчеловода.
На обратном пути, минуя Сторожиху, - на дороге у большой лужи топтались
гуси и макали зобы в воду, - Фома предложил Андрею помыться. Тот согласился
и вскоре угодил в калёную, по-чёрному протопленную баню, где пчеловод, держа
нательный крест во рту, чтобы не жёгся, знатно отхвостил Норушкина пареным
веником, дал запить жар мятным квасом, а потом тем же веником вымыл.

Глава 2. ЛЮБОВНЫЕ ИГРЫ НА ВОЗДУХЕ

1

"Быша он и отроды его телом велици и ликом ясны, духом яры и неумытны,
умом омженны або льстивы, делами чудны и горды, ано хупавы..." - так - или
приблизительно так - был представлен род боярина Норуши в летописи первого