"Павел Крусанов. Бессмертник ("Бессмертник")" - читать интересную книгу автора

Словно юркие муравьи, разбегались слова из уст магрибца. Закончив
речь, колдун встал, запахнул бархатный плащ и откинул полог палатки,
расшитый геометрией арабески, - он спешил, он хотел скорее найти Ворону
покупателя. Таков был Мерван Лукавый - он мог часами творить мази, лишенные
целебной силы, мог с бесстрашной зевотой обыгрывать в шашки греческого
архонта, мог успешно доказывать мореходам, будто шторм - следствие брачного
танца гигантских морских черепах, но когда линия его судьбы забиралась в
глухую тень, душа его каменела.

Выйдя из палатки, Мерван споткнулся о суковатую палку, в которую
когда-то превратил отца Ворона и которая теперь служила Ворону посохом,
упал на оглоблю повозки и сломал себе ребро. Колдун корчился на земле и
скулил, как побитый пес. Ворон подошел к этому жестокому, веселому плуту,
умеющему различать жадных и щедрых людей по форме ушей, и присел рядом на
корточки. Пыль погасила блеск бархатного плаща магрибца, смуглое его лицо
подернулось паутиной муки. Ворон смотрел на это лицо и невольно повторял
гримасы искажавшей его боли - Ворон проникал в боль Мервана, примерял ее,
будто незнакомое платье, искал ворот, нащупывал норы рукавов... и вдруг
почувствовал, что разобрался в фасоне и может, если захочет, платье это
надеть. Быстро нырнули руки Ворона в рукава... И тут же горячая боль
впилась ему в бок, повалила на землю, залила мутью глаза. Сквозь жаркую
пелену увидел Ворон, как поднялся на ноги Мерван, распрямился и со
счастливым удивлением обратил к своему никчемному рабу глаза, похожие на
два солнечных затмения.

За два года собрал Ворон сто золотых монет, которые Мервану не был
должен. За два года круто изменилась жизнь бродяг. Благодаря прорвавшемуся
дару, Ворон заменил гелиопольского провидца - не предсказанием грядущего,
но чудом собственным, - и Мерван Лукавый превратился из базарного шарлатана
в посредника, поставляющего Ворону богатых страдальцев.
Ворон не мог излечивать часто, ибо коварный дар его не просто
освобождал больного от недуга, но переносил недуг на целителя, заставляя
страдать за больного отмеренный болезнью срок. Только и плата за
освобождение от сиюминутной боли не равнялась с платой за приподнятый
занавес над смутным будущим. Но не всякая боль поддавалась Ворону - не
лезла на его плечи та хворь, которая неизбежно кончалась смертью. Он понял
это, пытаясь однажды утолить мучения любимого пса дамасского вельможи,
когда необъезженный скакун копытом перебил собаке хребет. Впервые со
времени пробуждения дара Ворон не смог помочь страждущему существу. Пес
умер. Вельможа хотел утопить Ворона и Мервана в чане с дегтем, и он
исполнил бы задуманное, если бы магрибцу не пришла в голову счастливая
мысль предложить хозяину мертвой собаки избавить от страданий одну из его
жен, которая как раз собиралась разрешиться от бремени.
Ужасной бранью оскорблял Ворон судьбу за ее жестокий дар, он умолял
снова приковать его цепью к гончарному кругу, а в обмен на эту милость
соглашался отдать любому, кто пожелает, способность помогать роженицам
терзанием собственной плоти, за которое не воздается счастьем материнства.

Приобретая власть над человеческой слабостью, Ворон терял невинность.