"Мелисса де ла Круз. Голубая кровь " - читать интересную книгу автора

неуместной и всем чужой. Блисс смотрела, как ее якобы лучшая подруга, Мими
Форс, подкалывает своего брата и не обращает ни малейшего внимания на своего
же кавалера. Обычное дело для двойняшек Форс: вот только что они цапаются, а
минуту спустя впадают в нежность, да так, что не по себе становится,
особенно когда они просто смотрят друг другу в глаза и становится понятно,
что происходит разговор без слов. Блисс избегала взгляда Мими и в попытке
отвлечься смеялась шуткам актера, сидевшего справа от нее, но ничто в
событиях сегодняшней вечеринки - ни тот факт, что им предоставили лучший
столик клуба, ни то, что парень слева от Блисс, работающий моделью у
Кельвина Кляйна, попросил у нее номер телефона, - ничто не улучшало ее
скверного самочувствия.
Точно так же она чувствовала себя и в Хьюстоне - чужой. Но в Техасе ей
легче было это скрывать. В Техасе у нее были пышные кудри, и перевороты
назад ей удавались лучше всех в команде. Там все ее знали еще с пеленок, и
она всегда была самой красивой девочкой в классе. Но потом отец, который
вырос в Нью-Йорке, перевез семью сюда, чтобы начать борьбу за освободившееся
место в сенате, и с легкостью выиграл выборы. И прежде чем Блисс успела хоть
пикнуть, она уже жила в Верхнем Уэст-Сайде и училась в школе Дачезне.
Конечно же, Манхэттен не Хьюстон, а на кудри и сальто Блисс в новой
школе всем было начхать: здесь даже футбольной команды не имелось, не то что
команды поддержки из девушек в мини-юбках. Но с другой стороны, она никак не
ожидала, что окажется такой деревенщиной. В конце концов, она же
ориентируется в универмаге "Ньюман Маркус"! У нее такие же джинсы "Тру
релиджн" и футболки "Джеймс Пирс", как у других. Но почему-то она явилась в
первый день в светлом свитере от Ральфа Лорена и клетчатой юбке от Анны Суй
(это было попыткой сделаться более похожей на девушек в школьном
ежегоднике), с броской белой кожаной сумочкой "Шанель", болтающейся у нее на
плече на золотой цепочке, а в результате обнаружила, что ее одноклассники
облачены в бесформенные рыбацкие свитера и искусственно состаренные
вельветовые штаны. В Манхэттене больше не носили ни пастельные цвета, ни
потрясающую белую кожу от Шанель - во всяком случае, осенью. Даже эта
чокнутая готесса, Шайлер ван Ален, демонстрировала такой шик, с которым
Блисс было не сравниться.
Блисс знала про "Джимми", "Маноло", "Стеллу". Она следила за гардеробом
Миши Бартон. Но в манере нью-йоркских девушек сочетать все это было нечто
такое, что заставляло Блисс выглядеть бестолочью, никогда не открывавшей ни
единого модного журнала. А кроме того, еще играл роль ее акцент: поначалу ее
не понимали, а потом начинали передразнивать, и отнюдь не по-дружески.
Какое-то время казалось, что Блисс суждено провести весь остаток учебы
почти что в положении всеми отвергнутой неудачницы, хотя ей следовало бы
быть оторвой.
Но потом грянул гром, тучи рассеялись и свершилось чудо: легендарная
Мими Форс приняла ее под свое крыло. Мими была на год старше Блисс и училась
в предпоследнем классе. Они с братом были в некотором роде Анджелиной Джоли
и Брэдом Питтом Дачезне, парой, которой не полагалось бы быть таковой, но
которая, тем не менее, была именно парой - и притом правящей. Мими являлась
ориентиром для новичков, и она, бросив взгляд на Блисс с ее пастельным
кардиганом, лаковыми короткими сапожками, нескладной юбкой из шотландки,
стеганой сумочкой "Шанель", сказала: "Неплохой прикид. Настолько неуместен,
что прямо в точку".