"Мелисса де ла Круз. Голубая кровь " - читать интересную книгу автора

переходила из поколения в поколение.
Большая часть из имеющихся в доме семи спален была заперта и не
использовалась, а фамильные ценности прятались под чехлами. Шайлер всегда
казалось, что это смахивает на жизнь в скрипучем старом музее. Ее спальня
располагалась на втором этаже - небольшая комната, которую она из чувства
протеста выкрасила в ярко-желтый цвет, для контраста с темной обивочной
тканью и спертым воздухом, господствующим на прочей территории дома.
Девушка свистнула Бьюти, и дружелюбная великолепная гончая бладхаунд
подбежала к хозяйке.
- Хорошая, хорошая девочка, - проворковала Шайлер, присела и обняла
переполненную счастьем собаку, позволив ей лизнуть себя в лицо.
Как бы скверно ни прошел день, Бьюти всегда помогала Шайлер
почувствовать себя лучше. Красавица гончая однажды увязалась за ней, когда
Шайлер возвращалась из школы домой - примерно год назад. Собака явно была
породистой, с блестящей темной шерстью, красиво сочетающейся с
иссиня-черными волосами самой Шайлер. Шайлер была уверена, что хозяева будут
искать собаку, и развесила по окрестностям объявления. Но никто так и не
пришел за Бьюти, и некоторое время спустя Шайлер прекратила всякие попытки
искать законных владельцев псины.
Они вдвоем взлетели по лестнице. Шайлер зашла к себе, впустила собаку и
закрыла дверь.
- Ты так рано вернулась?
Шайлер чуть не выпрыгнула из собственной куртки. Бьюти залаяла, потом
замахала хвостом и радостно ринулась к незваному гостю. Обернувшись, Шайлер
обнаружила, что на кровати восседает ее бабушка. Корделия ван Ален была
миниатюрной, похожей на птичку - нетрудно было заметить, от кого Шайлер
унаследовала хрупкое сложение и глубоко посаженные глаза, - хотя бабушка
обычно пресекала высказывания о фамильном сходстве. Сейчас Корделия
пристально смотрела на внучку голубыми блестящими, как у юной женщины,
глазами.
- Корделия, я тебя не заметила, - сказала Шайлер.
Бабушка Шайлер запрещала внучке называть себя бабушкой, бабулей или,
как говорили некоторые дети, бабой. Наверное, неплохо, когда у тебя есть
бабуля, теплая, мягкая, заботливая, подкармливающая внуков домашним
печеньем. Но у Шайлер вместо этого была Корделия. Все еще красивая,
элегантная женщина, хорошо выглядящая, невзирая на свой не то восьмой, не то
девятый десяток - Шайлер толком не знала. Иногда Корделия смотрелась вообще
на пятьдесят (а то и меньше, если уж говорить честно). Сейчас она сидела
выпрямившись, словно аршин проглотила, и изящно скрестив ноги. Элегантный
наряд - черный кашемировый кардиган и свободные, струящиеся брюки из
джерси - дополнялся черными туфлями-балеткам от Шанель.
Все детство Шайлер провела с Корделией. Бабушка не заменяла девочке
родителей, и даже нельзя сказать, что была особо ласкова с внучкой, но она
была рядом. Именно Корделия добилась, чтобы в свидетельстве о рождении
Шайлер записали с фамилией матери, а не отца. Именно Корделия устроила ее
поступление в Дачезне. Именно Корделия подписывала для Шайлер всяческие
разрешения, следила за табелями успеваемости и снабжала девочку скудными
карманными деньгами.
- Сегодня занятия отменили, - сообщила Шайлер. - Эгги Карондоле умерла.
Корделия изменилась в лице. На нем на миг промелькнули эмоции - страх,