"Ольга Крыштановская. Анатомия российской элиты " - читать интересную книгу автора

был применен И. Гоффманом, который изучал индивидов, долгое время
пребывающих в отрыве от внешнего мира.[106] Тюрьмы, клиники для
душевнобольных и иные карцерные системы коренным образом отличаются от
других организаций своим полностью закрытым характером. Закрытый образ жизни
вносит свои особенности в менталитет карцерной группы: из-за постоянного
взаимного контроля у ее членов возникает культ privacy (личной жизни,
скрытой от посторонних глаз) и психологическая дистанция между ее членами
увеличивается. Из-за ограничения информации, поступающей из внешнего мира,
их мировосприятие претерпевает изменения и перестает быть адекватным. В
элитных карцерных группах царит атмосфера напряжения, связанная с
необходимостью постоянно помнить о мерах безопасности, о потенциальной
угрозе их жизни и статусу. Часто это вызывает повышенную тревожность и
мнительность, которая тем выше, чем более закрытой является группа. Конечно,
топ-элита не так отрезана от внешнего мира, как заключенный в одиночную
камеру. Но все же доступ к ее членам жестко ограничен установленным числом
обслуживающих ее людей. Общение "на равных" также ограничено соратниками и
членами топ-элит других государств. Атмосфера на вершинах, где обитают
высшие руководители государств, разряжена, и чем дольше на этой вершине
пребывает политик, тем большее воздействие на его личность оказывает власть.
Степень инкарцерации является величиной, прямо пропорциональной как времени
пребывания в "элитной резервации", так и высоте элитного статуса. Подобно
тому, как молодые люди, входящие в жизнь, проходят этап социализации, жители
политического Олимпа десоциализуются, утрачивая множественные и стихийные
социальные связи с миром "простых людей".
Об инкарцерации советской номенклатуры в свое время метко писал
М.Вослснский:Начиная с определенного уровня номенклатурные чины живут как бы
вовсе не в СССР, а в некоей спецстране. Рядовые советские граждане
отгорожены от этой спецстраны так же тщательно, как и от любой другой
заграницы... Номенклатурное семейство в СССР может пройти весь жизненный
путь - от родильного дома до могилы: работать, развлекаться, учиться и
лечиться, не соприкасаясь с советским народом, на службе которого якобы
находится номенклатура".

Изоляция высшего руководства усиливается в тоталитарно-бюрократических
обществах, подобных советскому, где верховный правитель вынужден ограждать
себя не только от рядовых членов политического класса, но и от своих
товарищей по Политбюро. Отсутствие легитимного механизма перехода власти в
обществах такого типа приводит к тому, что для верховного правителя опасными
соперниками становятся все члены топ-элиты как возможные узурпаторы власти,
которую генсек желал бы (но не может) длить вечно. Особо опасными для
правителя являются такие члены его команды, которые моложе его и пользуются
популярностью среди элиты. Если к тому же потенциальный соперник еще и
контролирует силовые ведомства, он становится внутренним врагом " 1
правителя. Поскольку подозрения в возможном переемничестве возникают у главы
тоталитарного государства попеременно то в отношении одного коллеги, то в
отношении другого, создается атмосфера обшей подозрительности. Формируется
негласная "презумпция виновности" всякого члена высшей иерархии, являющегося
потенциальным соперником лидера. Это еще более увеличивает дистанцию между
членами топ-элиты, усугубляя царящее на вершине напряжение.[108]