"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

- Ах, вот как? Угрозы! Ну, знаешь, брат, потише. Зачем в армии создана
комсомольская организация? А? - Громов хитро улыбнулся и ответил: - Для
поддержания авторитета командира. А ты поддерживаешь разгильдяев вроде
Ершова. Тебе, как комсоргу, надо принять к ним строгие меры, а ты
становишься адвокатом нарушителей.
- Механиков надо вос-пи-ты-вать! А ты вместо этого травмируешь души.
Никто тебе не позволит злоупотреблять взысканиями.
- Под чью дудочку пляшешь? - не стерпел Громов. - По ножу ходишь,
Корнев! Кто это травмирует души? Старшина Советской Армии? Где ты этих
мыслей набрался? Не там, случайно, где был в сорок втором?
- Там же не я один, многие были там!.. - Корнев с силой опустил кулак
на край стола и вышел из палатки.
Два дня подряд Громов с раннего утра уезжал в городок, а на третий
появился на стоянке раньше обычного. Пока механики зачехляли моторы, убирали
рабочие места и пломбировали люки, Громов помогал сержанту Желтому
завязывать лямки чехлов, ставил струбцины, пришвартовывал крылья. Когда
дежурный по стоянке три раза ударил в рельс - сигнал об окончании работы,
Громов подошел к грибку дежурного, скомандовал:
- Эскадрилья, выходи строиться!
Он был чем-то сильно озабочен. Обычно, ведя строй механиков со стоянки
к палаткам, Громов занимался строевой подготовкой - подсчитывал шаг, подавал
разные команды, особенно в начале пути, когда его голос был еще слышен
офицерам, собиравшимся после полетов в технической комнате. Сегодня он
вообще не подсчитывал шаг. Он до такой степени ушел в себя, что не обращал
даже внимания, если направляющие "теряли" ногу и шеренги утрачивали единый
ритм движения.
После того, как механики помылись, Громов повел их в столовую на ужин.
Он опять шел сосредоточенный и не подавал никаких команд.
Но вот колонна вступила на выложенный кирпичом плац.
- Эскадрилья-а-а, стой! Нале-во!
Механики повернулись лицом к старшине. Громов скомандовал:
- Корнев, три шага вперед!
Корнев вышел и повернулся к строю. Лицо его выражало недоумение, он с
любопытством посмотрел на старшину.
- Не вертитесь, - тихо заметил Громов. Он оправил складки гимнастерки,
проведя пальцами от пряжки ремня в стороны, вышел к середине строя и
встревоженным голосом спросил:
- Товарищи! Вы знали младшего сержанта Иванова из роты охраны? Рыжего
такого, который на контрольной проходной все время стоял?
Механики удивились странности вопроса, и по шеренгам пронесся шумок.
- А что... умер? - спросил Миша Пахомов.
- Хор-роший был человек: кого знал в лицо, у тех никогда не проверял
документов... а с офицерами был строг, - усмехнулся Ершов.
Вопреки ожиданию, старшина не одернул его, а наоборот, подбодрил:
- Ну да, он самый... Что еще о нем знаешь?
- Да уж это вам, товарищ старшина, да Корневу лучше знать. Вы, кажется,
учились с ним в вечерней школе.
- Верно, учились...
- Он, кажется, здорово рубал по-немецки. Еще к тебе и Корневу,
помнится, перед экзаменом приезжал.