"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

Еремин запустил мотор. Техник отошел под крыло. Когда механик давал
мотору максимальные обороты, из выхлопных патрубков выскакивало длинное,
трепещущее пламя. Красные искры отлетали далеко на хвост самолета.
- Черт возьми! Опять слишком обогащенная смесь! - проворчал Пучков. Он
приказал механику сбавить обороты и подошел к мотору. Плотный воздух
стеганул его по лицу. Фуражку сорвало с головы, но техник успел ее схватить.
Встав на тормозную колодку, он несколько минут возился с иглами
карбюраторов. Потом отошел и скомандовал:
- Пробуй!
Моторы взвыли, Еремин плотно прижимался к спинке сиденья и, двигая
вперед рычаги газа, смотрел, как качнулись вправо стрелки тахометров, как
увеличивалось давление масла и бензина.
Он убавил обороты, и стрелки почти всех приборов пошли назад.
Пучков дал знак к проверке моторов на взлетном режиме. Еремин двинул до
отказа вперед рычаги газа. Машина дернулась, прижалась к тормозным колодкам,
задрожала, запрыгала, стрелки приборов сорвались с места, и Еремин, боясь,
что рванется вперед машина и все изрубит винтами на пути, нажал гашетку
тормозов. Штурвал бился в его руках, как живой. Ощущая через него мелкую
дрожь и вибрацию всей машины, Еремин почувствовал себя смелым и сильным,
сдерживающим тысячи лошадиных сил, бесновавшихся в моторах. Все утонуло в
сплошном гуле, но стоило ему двинуть рычагом - как сразу все смолкло и
остановилось. Он подумал с гордостью, что сила мощных моторов - это его
сила, его уменье... Неправда, он станет настоящим механиком! По его вине не
будет вынужденных посадок, ни один летчик не погибнет. Неправда! Не все же
ходить в наряд. Так и специальность потерять можно!..
Через несколько минут он вышел из кабины и доложил Пучкову, что на
взлетном режиме моторы ведут себя хорошо. Но в их громком и, казалось,
сплошном гуле Пучков умел различать неверные ноты - так опытный врач
обнаруживает шумы в сердце, хотя кардиограф показывает, что оно здорово.
Пучков тоже не всегда доверял приборам. Прибор может быть так же
неисправным, как и двигатель, - не опрометчиво ли судить по его показаниям?
По части обнаружения неисправностей, где сложно переплетаются десятки
причин, Пучков был большой дока. Чтобы выслушать и поставить диагноз мотору,
Пучкова иногда приглашали в другие эскадрильи. Он становился неподалеку от
беснующегося вихря винтов, прислушивался к таинственным руладам мотора, и
лицо его в это время выражало лихорадочную работу мысли. Потом он давал
команду "останова" и сквозь трубы и болты, иногда сдирая об них руки,
пробирался к язвам, заставлявшим мотор лихорадить.
Особенности профессии наложили на него отпечаток: у него было лицо
интеллигента и длинные, сильные руки тракториста.
В авиации бывают случаи, когда десятки людей долго бьются в поисках
неисправностей. Если такое случалось в эскадрилье Пучкова, отыскание
неисправностей становилось для него навязчивой идеей: он продолжал думать о
причинах и следствиях даже дома. От этого он бывал иногда рассеянным, и жена
называла его растяпой.
- Товарищ техник! Все в порядке! - вторично доложил Еремин, удивленно
глядя на Пучкова, стоявшего молча в глубокой задумчивости.
- Нет, - вздохнул он и полез в кабину, чтобы опробовать моторы снова.
Он искал и нашел то, что в прерывистом гуле моторов беспокоило его
утонченный слух. Оказалось, что лопасти винтов плохо меняют свой шаг, а это