"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

вот на бетонную полосу выкатился небольшой, с крыльями-ножами истребитель.
Он долго бежал по дорожке, так долго, что сердце у Зины екнуло (взлетит
ли?), и тут колеса оторвались от земли. Круто, почти свечой (так никогда не
взлетали "старушенции") самолет устремился в светло-голубое утреннее небо.
Несколько мгновений, и он исчез. Тщетно Зина искала его в бинокль: на
голубом фоне остался только дымный след, похожий на перистые облака,
окаймлявшие снизу небесный свод. Вскоре стало видно, что этот
величественный, безграничный свод очерчен широким белым кольцом. Казалось,
что в небе повесили дымный обруч. А самолета не было еще видно. И вот,
откуда ни возьмись, он появился. Со свистом, как ракета, пронесся он над
аэродромом - и вдруг опять устремился ввысь, снизился... Он исчезал и вновь
появлялся из глуби неба, шум и свист то нарастал до рева, то исчезал вовсе,
и тогда было слышно, как за ее спиной шелестит ветер тяжелыми листьями
кукурузы. Всякий раз, когда самолет носом вниз приближался к бетонной
полосе, сердце Зины сжималось и будто кто невидимый давил грудь. Но каждый
раз летчик с ловкостью виртуоза выходил из пикирования, и тогда дышалось
легко и свободно, и хотелось стать птицей, устремиться за ним. Но вот
бурный, беспрерывный каскад взлетов прекратился, и Зина - о боже! - увидела
в небе свое имя, написанное гигантскими дымными буквами.
- Зина, - прочитала она и повторила: - О боже!
Буквы расплывались, растаскивались ветром по бокам небесного свода и
ввысь. Зина изумленно смотрела на них, и ей казалось, что и она сама
уносится в глубину вселенной, к звездам. Это длилось минут пять. А Зине
казалось, что целую вечность прожила она в восторге от своего счастья...
С тех пор, как она себя помнила, она жила возле этого аэродрома. Тысячи
курсантов и летчиков влюблялись в местных девушек и женщин, но разве имя
хоть одной из них возносилось над землей, как ее имя?
Радости ее не было предела. Она вспорхнула, как птица, и, не чувствуя
под собой земли, понеслась к офицерским домикам, где махали платками,
беретами, фуражками удивленные люди.
И вдруг подумала: "Что я делаю? Теперь все догадаются, все!" Память
подсказала ей, что в лагере нет ни одной молодой женщины по имени Зина, и
она остановилась.
- Глупый, что он наделал! Это видел весь аэродром, весь лагерь. Этого
никогда не бывало, и все будут говорить, показывать на меня пальцем...
Имя, написанное в небе Строговым и подчеркнутое дымным следом, как бы
отрезало ее от мужа. А она еще совсем не решилась оставить его, и ей стало
страшно...
"Одно дело, - подумала она, - сделать рыцарский жест, другое дело -
быть таким мужем, как Пучков..."
Тщеславие ее было пресыщено. Она вернулась с небес на землю и
ужаснулась, как же теперь будет смотреть мужу в глаза? Он ведь не успеет
доехать до аэродрома, как ему все расскажут...
Зина упала в траву и заплакала. Потом, озираясь то на небо, то на
дальний палаточный городок, то на офицерские домики, как будто отовсюду на
нее были устремлены осуждающие взгляды, она шмыгнула в кукурузный массив и
по его краю, разбитая и обессиленная, поплелась домой.
Нырнув, как испуганный зверек, в свою "спичечную коробку", Зина увидела
на столе открытку от мужа с полевого аэродрома. И тут же она написала ответ,
полный клятвенных уверений в любви: таких писем она никогда не писала ему.